— На глубину примерно в четыре дюйма, не забудьте, и на ширину вашей ладони.
Он выкапывал ямки в мягкой, влажной земле. Его брюки промокли до колен, но он получал настоящее удовольствие от того, что работает с землей голыми руками.
Гэбби молчала, и он чувствовал, что она ждет, пока он заговорит. Но оказалось, что ему сложно облечь свои чувства в слова.
— Э… Боюсь, я не очень хорошо справляюсь.
Она протянула ему другую лопату.
— Понемногу — так, как кот ест рыбу.
Он покачал головой:
— Нет. Я имел в виду — говорить с вами.
— Да. Я поняла, о чем вы.
— О… — Вот, снова это чувство, что она видит гораздо больше того, что лежит на поверхности. — Понимаете, я чересчур сконцентрировался на переговорах. Они прошли совсем не так, как я надеялся. Начались раздоры, революционно настроенные люди одержали верх. Английский парламент готов сражаться с шотландцами, а Шотландский совет и не препятствует. Такое ощущение, что единственный человек, желающий мира, — это я.
— Да.
— И сейчас я нажил массу врагов. Оппозиция не только угрожала моей дочери, но и фактически напала на нее. Боюсь, попытки договориться о мире с Шотландией не только подвергнут опасности мою семью, но и вообще окажутся бесполезными. Я поклялся, что моя дочь будет в безопасности, но вовсе не уверен, что сдержу свое слово.
— Да.
— И в довершение всего я так зол на этих людей за то, что они напугали ее. Я даже начал думать, что война могла бы пойти на пользу этим упертым шотландцам. Они избавили меня от моей беспристрастности и настроили против себя, тогда как все, чего я хотел, — вернуть их веру в союз с Англией и вызвать расположение с обеих сторон.
— Да.
Несмотря на свои проблемы, Эрлингтон рассмеялся.
— Вы всегда так много говорите?
Гэбби улыбнулась:
— Да. — Она убрала локон со щеки. — Если бы Господь хотел, чтобы мы больше болтали, чем слушали, он дал бы нам два рта вместо двух ушей.
Эрлингтон улыбнулся:
— Возможно, вы правы. Однако я бы обрадовался, если бы вы прямо сейчас оказались чуть более разговорчивы. Мне хотелось бы услышать ваши соображения по данному поводу.
— Зачем такому важному господину, как вы, спрашивать кого-то вроде меня?
Эрлингтон пожал плечами:
— Считайте, что я ищу хороший совет. Царя Соломона повсеместно считали мудрейшим из смертных, и хотя он меньше всех нуждался в добрых советах, он больше всех написал об их ценности.
Гэбби протянула ему чашку, полную зубчиков чеснока.
— Бросьте по одной в каждую ямку и забросайте землей.
— Для чего это? — спросил Эрлингтон, застыв над чашкой.
— Чеснок разгонит паразитов, которые могут напасть на репу.