Даже уязвленное самолюбие не удержало Серену от признания:
— Мне так жаль, что я втравила вас во все эти неприятности!
— Мне тоже.
Его ответ причинил ей жгучую боль.
— Я не должна была набрасываться на вас. Мало того, что я оставила Зоэ одну, что само по себе верх легкомыслия. Но я еще подвергла опасности вас, и это было безрассудно, глупо… и жестоко.
Малькольм закрыл глаза, его веки над густыми черными ресницами казались белоснежно-белыми.
— Извинения приняты. Я рад узнать, что вы больше себе такого не позволите.
Но Серена еще не закончила.
— Вы вступились за меня. Не многие мужчины сделали бы то, что вы, особенно учитывая, как я с вами обращалась. Я действительно очень благодарна. И я просто… хотела…
Все ее существо велело ей не делать этого, но она отказывалась слушать. Серена положила руки на его обнаженные плечи и потянулась к его губам.
Это был легкий поцелуй, ничего более. Дарованный ему здесь и сейчас. Его губы были мягкие и теплые. В глазах читалось удивление ее порывом. Но затем он обвил ее стан своими большими руками, и внезапно она оказалась в плену его объятий. Малькольм склонился к ее лицу и ответил на поцелуй, который становился все более страстным.
Его губы терлись о ее губы, воспламеняя огонь внутри ее. Серена закрыла глаза, вдыхая исходивший от Малькольма запах мыла и свежести. Завернутая в одеяло из кожи и плоти, Серена мурлыкала от удовольствия. Поцелуй благодарности стал поцелуем страсти, и он в мгновение ока дал ей то, в чем она нуждалась. Она чувствовала солоновато-сладкий привкус крови, сочившейся из ранки на его губе, и он вызвал в ней невероятное по силе желание, которое она была не в силах обуздать.
Ощущение голой кожи под пальцами вновь пробудило в ней тягу к мужчине. Но эта страсть так сильно отличалась от того, что она испытывала во время своего первого романа! То неловкое свидание было плодом ее желания завоевать мужчину, плодом любопытства и погоней за удовольствием. Сейчас же она хотела показать Малькольму Слейтеру свои чувства, она отчаянно жаждала доставить удовольствие ему.
Его поцелуи изумляли ее. Никакого следа искусной техники, никаких искусственных подходов. Сперва его губы мягко распахнулись навстречу ее губам, его ответный поцелуй был осторожным, как дикий зверь на тропе охоты. Но когда он понял, насколько велико ее желание, его подлинная страсть прорвала все барьеры. Его поцелуи были такими необычными и странными, такими безыскусными, как будто с их помощью он говорил о том, что у него на сердце.
Поцелуй стал глубже, и меж его густых бровей залегла складка. Серена чувствовала, как его пальцы гладят ее все еще влажные волосы, мягко направляя ее в танце его властных поцелуев. Знакомый голод пульсировал внутри ее, отчаянно требуя насыщения его плотью.