В целом казачьи части, безусловно, внесли свой «вклад» в дело подавления различных революционных выступлений. В то же время не следует впадать в крайность и утверждать, что, например, «казаки подавили революцию», «задушили свободу», играли роль «опричников», «нагаечников» и т. п. Их доля в общем количестве войск, брошенных правительством на различные «усмирения», отнюдь не была, как мы видели, рассматривая конкретные цифровые данные, преобладающей.
Оппозиционные антиправительственные выступления казаков. Несмотря на то что основная масса армейского казачества послушно исполняла все приказы по «наведению порядка», с течением времени в его среде вполне отчетливо назревало недовольство возложенными чуждыми жандармско-полицейскими обязанностями. Более того, в некоторых случаях дело доходило до открытого неповиновения и даже до антиправительственных выступлений. Характерно все это было не только для армейского казачества, хотя именно в его среде отмечалось большинство таких случаев, но и для станичного. На Дону уже в самом начале мобилизации казаков второй и третьей очередей в целом ряде станиц они не являлись на мобилизационные пункты, заявляя при этом, что «не хотят защищать помещиков». Такое поведение известных своей дисциплинированностью и исполнительностью казаков являлось событием поистине экстраординарным.
В октябре этого же года из Воронежской губернии домой на Дон самовольно ушли казаки 3-го Сводно-Донского полка. Тогда же от несения полицейской службы отказались казаки 5-го Донского казачьего полка. Накануне декабрьского вооруженного восстания в Москве официальными органами отмечались серьезные колебания в находившемся в городе 1-м Донском казачьем полку, а митинги и общее настроение казаков 1-й и 3-й сотен этого полка некоторым революционным лидерам внушали даже определенную надежду на то, что они примут участие в готовившемся восстании. Позже уже во время самого восстания в Москве для выполнения своих целей командование смогло привлечь только часть казаков этого полка, сведенных в отряд под командованием войскового старшины Краснушкина. Причем в борьбе с восставшими казаки этого отряда, как позже отмечали и официальные лица, и даже некоторые революционеры, проявляли «большую гуманность».
Немало разного рода брожений и открытых выступлений произошло в казачьих частях в 1906 году. В июле происходит событие, что называется, из ряда вон выходящее: расположенная близ г. Бахмута Донская казачья сотня вступила в настоящий бой с пытавшимися разогнать митинг рабочих драгунами одного из кавалерийских полков. Огонь по посланной на подавление крестьянского выступления в Старицком уезде Тверской губернии армейской части открыли находившиеся там казаки из состава прибывшей с фронта 4-й Донской казачьей дивизии. На защиту рабочих с оружием в руках встали казаки одной из сотен 3-го Донского казачьего полка, расквартированного в г. Вильно. В июне – июле 1906 года казаки 3-й отдельной Донской казачьей сотни и 2-й сотни 41-го Донского казачьего полка отказались участвовать в подавлении забастовки рабочих Рутченковских рудников в Донбассе. Также в июле сотник 22-го Донского казачьего полка И.И. Минаев уговорил казаков двух сотен этого полка отказаться от направления на завод «Никополь» в Мариуполе. Позже все эти случаи стали предметом разбирательства, в ходе которого на скамье подсудимых оказались 25 казаков 3-й отдельной Донской казачьей сотни, 47 казаков 2-й сотни 41-го Донского казачьего полка. Отдельный судебный процесс состоялся над сотником И.И. Минаевым. Летом – осенью этого же года отмечались многочисленные случаи отказов казаков-донцов разгонять рабочие демонстрации в Лодзи, Вильно, Донбассе и других местах.