Показания свидетельницы, которая действительно оказалась сестрой Саши, занимали несколько страниц и были записаны ею собственноручно – мелким аккуратным почерком.
При восхождении на гору Отортен 2 февраля этого года погибла группа туристов Уральского политехнического института (в этой группе учился и мой брат Александр Сергеевич Колеватов, студент 4 курса физико‑технического факультета).
Я хорошо знаю состав группы, с некоторыми участниками похода встречалась, знаю, как снаряжалась группа (брат мой должен был обеспечить группу всем необходимым для похода). Мы с ним много беседовали об этом. Наконец, мне пришлось быть непосредственной свидетельницей и даже немного участницей начавшихся розысков пропавшей группы.
Считаю совершенно необходимым отметить <…> следующие недостатки в организации похода.
1. На организацию таких туристских походов отпускаются очень скудные средства. Предстоял 22‑дневный лыжный переход по безлюдным местам в зимних условиях. Естественно, полагается иметь запас высокопитательных продуктов, в частности, каждому студенту нужно было иметь неприкосновенный запас шоколада (так же, как они имели коробку спичек каждый в нагрудном внутреннем кармане костюма). Институт выделил каждому студенту всего по 100 (сто) рублей в качестве помощи, что, конечно, было недостаточно. Остальные средства участники группы собирали сами, складываясь по 350 рублей. Я не ошибусь, если скажу, что многое для снаряжения группы доставалось в спортклубе УПИ с боем. Мой брат «отхватил», как он сам выразился, каждому участнику похода штормовые костюмы, ему через некоторое время сказали, что штормовки полагается иметь только альпинистам, и потребовали возвратить их (за штормовыми костюмами приходили к нам домой). В последний день, в день выхода, Александр достал шерстяные свитеры и приносил их домой «контрабандой», надев на себя по 3 штуки. Спальных мешков у группы не было.
2. Несвоевременно, с большим опозданием начались розыски пропавшей группы. В Свердловск группа должна была возвратиться 14–15 февраля, 12 февраля они должны были дать телеграмму из Вижая, их конечного пункта по маршруту, с извещением о прибытии в него. Родители беспокоились о своих детях и, конечно, звонили и в спортклуб УПИ, и в городской спортивный клуб (со слов Дубининых и Слободиных). Я сама позвонила в институт только 17 февраля, спустя 3 дня после контрольного срока. Зав. спортклубом т. Гордо на месте не оказалось, попытки дозвониться до него были тщетны: его невозможно было застать на работе. Сразу же я позвонила в городскую спортивную секцию т. Уфимцеву. Он заверил, что беспокоиться не о чем, что группы задерживаются в пути и на неделю, и т. д. Возмутителен и преступен такой факт: 18/II т. Гордо информировал партком Политехнического института, что из Вижая получена телеграмма, извещающая о том, что группа задерживается в пути. Секретарь парткома УПИ т. Заостровский Ф.П. информацию т. Гордо не проверил и о случившемся событии не поставил в известность директора института т. Сиунова Н.С. Директор же узнал об этом только тогда, когда ему позвонила из Горкома партии т. Федченко Е.П. (я сама вынуждена была обратиться в Горком с просьбой принять меры к розыску группы).