Он посмотрел на меня и ничего не сказал. Но посмотрел.
— Садись, — велел Кремер.
Я сел, положив ногу на ногу, и принял весьма самоуверенный вид.
Вулф отвёл от меня взгляд:
— Повторите коротко, что вы сообщили мне, мистер Кремер.
— Ему всё это известно, — буркнул Кремер, положив кулаки на стол. — Вчера в 19.10 миссис Чак, вернувшись в квартиру в доме № 316 по Барнум-стрит, нашла свою внучку Энн Эймори мёртвой на полу. Девушка была задушена с помощью шарфа, который остался у неё на шее. Патрульная машина прибыла в 19.21, уголовная полиция — в 19.27, медицинский эксперт — в 19.42. Девушка умерла от часа до трёх до их посещения. Тело увезли…
Вулф поднял палец:
— Пожалуйста, изложите основные факты насчёт мистера Гудвина.
— Их он тоже знает. На груди погибшей, под платьем, была записка, которую я вам уже показал, нацарапанная Гудвином и подписанная: «Арчи». Листок был вырван из записной книжки, найденной при нём и теперь находящейся в моём распоряжении. Свежие отпечатки пальцев Гудвина были на предметах мебели в квартире. Одиннадцать волосков были обнаружены под шарфом, завязанном на шее жертвы. Их сравнили с волосами Гудвина, и они оказались совершенно идентичными. Гудвин был по тому адресу в понедельник вечером, грубо разговаривал с миссис Чак, пригласил Энн Эймори во «Фламинго-клуб», откуда он бежал вместе с ней при появлении там дамы, которую зовут… В данном случае это не имеет значения. Вчера он опять был в доме № 316 по Барнум-стрит и наводил справки о человеке по имени Фьюри, а затем, по-видимому, провёл большую часть дня, вынюхивая что-то в округе. Мы ещё не знаем всех подробностей. Двое из соседей видели, как он шёл по Барнум-стрит недалеко от дома № 316 между половиной седьмого и семью часами с неким Роем Дугласом, который живёт…
— Достаточно! — рявкнул Вулф. — Арчи, объясни в чём дело.
— Когда Гудвину представили эти показания, — грохотал Кремер, — он отказался говорить! Против обыска он не возражал, и в кармане у него была найдена записная книжка. Он позволил нам провести микроскопическое исследование его волос. Но говорить не желает. И после этого, — он кулаком ударил по крышке стола, — у вас хватает нахальства явиться сюда, впервые оказав нам честь своим визитом, и угрожать разгоном нашего отдела!
— Я просто… — начал было Вулф.
— Минуту! — заревел Кремер. — Уже пятнадцать лет я слушаю вашу болтовню, из которых десять лет Гудвин ведёт себя на грани риска! Дела обстоят следующим образом. В данный момент он не обвиняется в убийстве. Мы задержали его в качестве свидетеля. Он же ведёт себя крайне нахально и захохотал, когда мы предъявили ему клок волос. Хотя вполне могло случиться, что он не заметил, как девушка схватила его за волосы, пытаясь освободиться от шарфа, который он затянул у неё на горле. Вы человек сообразительный, Вулф. Ни у кого нет таких мозгов, насколько мне известно. Поэтому попробуйте объяснить, каким образом волосы Гудвина очутились под шарфом. Вот почему мы готовы возражать против просьбы отпустить Гудвина под любой залог.