– Очень надеюсь, кавалер Чек Вару, – вежливо согласилась принцесса, демонстративно и привычно не замечая бешенства ревнивцев-братьев. – Ваше искусство выше всяких похвал.
Монстр поклонился еще раз и продолжил быстро спускаться по лестнице. В холле зашуршала, открываясь, входная дверь.
– Ну и урод, – не выдержав, зло заявил Джей.
– Это точно, – согласился Рик. – Зато, как говорит сестра, его искусство выше всяких похвал. Что же он своими шестью делает такого, что двумя при опыте и сноровке не сотворишь, а, Элия?
– О, Чек Вару великий мастер, – восторженно закатила глаза сестра. – Его еще никому не удавалось превзойти!
Принцы заскрежетали зубами с такой силой, что только лоулендская твердость не дала им превратиться в мелкую крошку.
– Хватит беситься, мальчики, Чек уникальный и талантливейший бард. Он играет на четырех музыкальных инструментах одновременно, я пригласила его дать концерт, – со смехом пояснила богиня, решившая не оставлять недомолвок. Ей, конечно, нравилось провоцировать братьев, но с мужчин сталось бы дождаться окончания Совета и отправиться на розыски шестирукого «любовника», чтобы довести число его конечностей до нормы, а заодно отчекрыжить что-нибудь еще.
– Приватные концерты сильно располагают к сближению, – по-прежнему ядовито прокомментировал Джей, перепрыгивая через три последних ступеньки разом.
О том, что из менестрелей любовники получаются ничуть не хуже, чем из воинов, магов и представителей прочих профессий, принц был осведомлен прекрасно.
– Чек гиппофил, – просветила братьев Элия. – Его слабость – кентавры и только кентавры.
– Столь твердое пристрастие достойно похвалы! Уважаю, уважаю, – мгновенно успокоился принц, решив, что даже ради уникально-шестирукого любовника богиня не захочет стать кобылой.
И Рик согласился с мнением брата солидарным кивком, первым проникнув в распахнутые двери и оглядев «читальню», в которую привела их сестра.
Первое, что бросилось богу в глаза: книг там не имелось, зато было уютно. Потрескивали дрова в нескольких больших каминах, расположенных по периметру большой комнаты. Шоколадные изразцы с белым, похожим на глазурь узором сочетались с ореховым деревом, которым были обшиты стены, на несколько тонов темнее оказались плитки паркета, который виднелся между несколькими коврами с оливково-коричневыми абстрактными разводами. Потолок был обит тканью цвета фисташек. Стоило Элии дернуть за шнурок у двери, и потолок засветился. Гармонично вписывалась в обстановку массивная, но не создававшая впечатления громоздкости мебель: удобные кресла, большие и маленькие велюровые диваны, расставленные так, чтобы с каждого из них можно было дотянуться до столиков, ломящихся от «легкой закуски» (фруктов, сладостей, бутербродов) и бутылок с вином. Вино оказалось олонезским, то есть цветным (зеленым, желтым, синим, малиновым…) и весьма своеобразным на вкус.