соблюдала этот пост. Впрочем, на таких диетических строгостях никто не
настаивал. Ни сама традиция в целом, ни ее дискретные носители - шаманы
и целители-курандерос - в частности. Перед приемом аяуаски за сорок
восемь часов всего-то и предлагалось, что сократить прием сахара и соли, да
перестать есть чеснок, мясо и свинину. Что интересно: свинина, прямо как у
арабов, и здесь имела свой особый статус и в списке запретов попадала в
особую категорию. Получалось, что мясо есть просто нельзя, а свинину –
как гласили инструкции - так нельзя ни в коем случае. А кроме того, нельзя
было пить, естественно, вино, ну и, понятно, никакого секса. Но я для себя
решила: если уж готовиться к церемонии, то мелочиться не будет. Исключим
все до основания. В основании, правда, оказались бананы и апельсины.
Сегодня вечером вместе с целителем-курандеро я отправляюсь из городка
Тамшияку в сельву. В самую настоящую. И на всю ночь. Там состоится моя
вторая церемония аяуаски – а всего я планировала провести в этот заезд в
Перу три сессии. Почему именно три? Тут есть три возможных ответа.
Первый можно найти на страницах русских народных сказок. Второй
содержится в рекомендациях самих аяусковых шаманов. Третий ответ: ну
как же… повторение – мать учения. То есть, третья церемония – для
закрепления успеха и опыта предыдущих двух. И для подведения первых
итогов.
Так вот, сегодняшняя церемония – вторая, а первая состоялась десять дней
тому назад. Она породила больше вопросов, чем принесла ответов. Потому
на церемонию сегодняшнюю возлагались особые надежды. Сегодня мне
откроется – на это я, по крайней мере, очень рассчитывала – доступ к
неведомым мне ранее пластам существования. Этот непознанный иной мир
представлялся мне невероятно интересным. Его отзвуки и отблески
долетали до меня время от времени, и каждый раз ставили в тупик тем, что я
не понимала их источник, и более всего тем, что заложенный в них смысл
редко поддавался однозначной дешифровке. Если таковой вообще имелся –
не забывал прокомментировать мой внутренний голос-котролер каждый раз,
когда я задумывалась об этих непонятных в глубинной своей сути
феноменах. Однако, с другой стороны, меня поддерживало на плаву то, что
этот непонятный мне мир описывался как в трудах антропологов,
работающих в различных частях мира, так и в священных преданиях
различных духовных традиций. Но не только. Что особенно значимо для
современного человека, на наличие этого мира указывали и научные труды
современных психологов и, что мне казалось почему-то особенно ценным,
изыскания физиков-теоретиков.