— Да как сказать. Хуже, чем я надеялся, но лучше, чем могло бы быть. Там сейчас такая каша, что половины старых связей теперь не найти, а с остальными и не знаешь как разговаривать. Политическая обстановка меняется быстрее, чем ты об этом узнаешь. Ходят упорные слухи о восстановлении ордена «Несущих Свет». Мрак, в общем. Я, между прочим, так и не понимаю, почему ты отказался передать весточку хоть кому-нибудь из знакомых. Хотя бы этой девушке — ней-Самлунг, кажется? Мне было бы не сложно. Это не к Архимагу на прием пробиваться.
— А зачем? — перед отъездом Элли действительно меня доставал с этими письмами, — в Эранию я уже не вернусь, так чего бередить девочке душу? Чем быстрее она меня забудет, тем лучше. Найдет себе хорошего парня, замуж выйдет, детей нарожает.
— Замуж она пока не вышла.
— Ты ее видел что ли?
— Мельком. Поговорить не удалось, но браслета точно нет, это я разглядел.
— Жаль.
— Ладно, давай спать. Надеюсь, дождь не пойдет. А завтра мы уже будем ночевать в приличной таверне на Аршанском тракте.
Ливень застал нас в дороге. Кожаный плащ с капюшоном, который я в последнее время носил не снимая (даже крылышки нашил, как на ученической мантии) спасал ситуацию, но все равно приятного было мало. В харчевню у дороги мы ввалились промокшие и злые. Зал набит битком — никто не спешит выходить на улицу в такую погоду. Впрочем, поймав мой взгляд, двое путников тут же освободили нам столик в углу. Даже магию применять не пришлось. Репутация, однако.
Тарелка мяса с овощами и кружка с подогретым вином несколько улучшили мое настроение.
— Мэтр, вот скажи мне, неужели так уж обязательно было убивать тех разбойников? — тон у Элли какой-то недовольный.
— Каких?
— Тех трех несчастных крестьян. Не ты ли говорил: «Демонстрация магии иногда помогает лучше, чем ее применение». Зачем было убивать несчастных, которые просто пытались добыть пропитание для своих семей? Тем более так… кроваво. Ты вообще слышал о ценности человеческой жизни?
— Четырнадцать серебряных.
— Что? — недоуменно переспросил Эл.
— Цена человеческой жизни — четырнадцать серебряных монет. Элеандор, ты действительно думаешь, что демонстрация бы помогла? Нет, нам-то несомненно. Но добежав до деревни и поменяв штаны эти «несчастные крестьяне» снова бы вышли на большую дорогу. И ограбили еще кого-нибудь. Или тебе все равно, лишь бы не тебя?
— Да не в этом дело! — горячится Хольтс, — просто та легкость, с которой ты убиваешь — это ненормально! Ты натянул маску бездушного убийцы и не замечаешь, как она постепенно становится твоим лицом! Ты больше похож на вымороженный камень пустошей, чем на человека. Ты даже убивая эмоций не испытываешь, я уже и не говорю про какие-либо добрые чувства! Тебя даже наши дружинники не любят за твое презрительное высокомерие. Ты же относишься к ним не лучше, чем к дерьму под ногами!