Кажется, я даже сказала это вслух, прежде чем изумрудные волны накрыли меня с головой…
Иоллар положил девушку на диван, кое-как снял с нее куртку, стянул перепачканные весенней грязью сапожки. И надо же, чтобы это случилось сегодня, когда он сам подбил Лайса на поездку в Марони: думал выкроить часок для похода в лес, испытать купленные мечи. И что теперь делать? Давненько с ней такого не было, весь последний месяц — точно.
— Галла! Ты меня слышишь?
Открыла глаза, кивнула.
— Гал, что надо делать? Я не знаю, а Лайс еще не вернулся.
Губы едва шевельнулись, и, чтоб разобрать ответ, Иоллар склонился к ее лицу.
— Глаза у тебя красивые, — прошептала она на кассаэл. — Зеленые-зеленые… Как море на Пантэ…
Эльф и удивиться не успел, заметив, что ее веки снова сомкнулись и голова откинулась назад.
— Галла. — Он несильно потряс девушку за плечо. — Гал…
Дыхание еле уловимое, но ровное — отключилась. Пусть поспит, а там вернется Эн-Ферро и что-нибудь придумает.
— А что она сказала?
Ил только теперь вспомнил о стоявшем за спиной встревоженном мальчишке.
Что сказала? Бред какой-то.
— Не знаю. — Он передернул плечами.
— Ну да, — кивнул Сэл. — Я тоже ничего не разобрал.
Еще бы! Откуда ему знать древнейший язык Сопределья? Это Иоллару повезло в свое время повстречаться с единственным идущим из народа кардов, да и то для изучения кассаэл потребовалось почти пять лет. Интересно, за какое время Галла освоила язык? Она ведь с Эн-Ферро недолго. Хотя она вообще быстро учится: тот же меч лишь недавно впервые в руки взяла, а уже делает успехи…
— Может, в школу съездить? — снова напомнил о себе водник. — За целителем?
— Не нужно, — решил Ил. — С ней такое уже бывало. Поспит, потом поест, и все пройдет. Ты сам-то голодный?
Юный маг пробормотал что-то невразумительное, из чего Иоллар понял, что от обеда тот скромно отказывается, но не против задержаться, чтоб дождаться, когда Галла придет в себя.
— Пошли отсюда, на кухню.
Эльф заварил чай, нарезал хлеба, сыра, выложил на тарелку полколечка колбасы.
— Так что все-таки случилось?
Сэл пожал плечами:
— Не знаю. Ехали, разговаривали. Смотрю, она вдруг закачалась как-то, глаза сделались такие, пустые, что ли. И кровь из носа пошла. А потом вообще завалилась, чуть с кера не упала…
Ясно, что ничего не понятно. Мало ли с чего ей плохо стало? Может, по-женски что-нибудь, у них же бывают все эти головокружения, тошнота. Только это, кажется, в других случаях. Или?
Иоллар с подозрением покосился на жующего бутерброд парнишку. «Да нет! — рассмеялся собственным мыслям, — и придет же такое в голову?»