Губы наставника беззвучно шевельнулись, и через полминуты из пахнувшего грозовой свежестью облачка в кабинет шагнула наставница отделения целителей.
— Тэр Марко, — учтивый поклон. — Галла, — легкий кивок.
— Тэсс Мара, я хотел спросить, к кому из ваших целителей обращалась вчера Риса Ал-Сини.
— Так вы уже знаете?
— Нет. Но хочу узнать.
Не дожидаясь приглашения, наставница присела в одно из стоящих у стены кресел. И я, пользуясь случаем, решила рассмотреть главную травницу и врачевательницу Марони поближе. На вид Маре было лет сорок, хотя я слышала что-то о шестидесяти пяти, а то и семидесяти годах (подозреваю, что точного возраста преподающих здесь волшебниц не знает даже руководство школы), невысокая, полноватая. Каштановые волосы коротко острижены, вьющиеся пряди аккуратно убраны за уши, открывая приятное доброе лицо. Вокруг глаз, голубых, как весеннее небо, тонкие лучики морщинок — такие рано появляются у людей веселых и смешливых. Только вот сегодня целительнице было не до веселья.
— У Рисы побывала одна из младших наставниц нашего отделения, Анара Шераф. Но она не смогла определить причины недомогания и послала за мной…
Женщина умолкла и настороженно покосилась в мою сторону.
— Можете говорить при Галле, у меня нет причин ей не доверять, тем более речь идет о ее близкой подруге.
— Риса потеряла большое количество чистой энергии в результате наведения какого-то непонятного заклятия. Я вначале решила, что девочка самостоятельно пробовала создать плетения недоступного для нее уровня и ненамеренно исказила потоки, но…
— Это было воздействие извне, — закончил за нерешительную целительницу Медведь.
— Да.
— И конечно же вы не обнаружили никаких следов составившего это заклинание мага? Почему не вызвали меня?
— Простите, тэр Марко. Я сообщила Гейнре… тэсс Гейнре, — Риса одна из ее учениц, — но она тоже ничего не увидела. Заклинание было как будто оборванным, нестабильным, и мы решили, что, скорей всего, это дело рук кого-то из учеников. Завистник. Соперница. Да мало ли поводов для неприязни у молодежи!
— Тэсс Мара! — В гневе Медведь был страшен. — Вчера подобной атаке подверглось несколько наших учащихся! И в их числе моя личная ученица!
Он так и гремел, возмущенно выделяя каждое слово: моя! личная! ученица! Казалось, это задело его больше всего: неизвестный злопыхатель бросил старшему наставнику вызов, покусившись на жизнь и здоровье его личной меня.
Целительница поглядела на меня с недоверием.
— У Галлы похожий след, но вряд ли повреждения были такими же сильными. И нанесены, судя по степени восстановления, не вчера.