— Заберу, — проскрежетал зубами Рошан. — Вот увидишь.
— Только учти, запрета я не сниму, на Тар ты не пройдешь.
— Мне и не нужно. Лайса позову.
— Позовешь? — прищурился старик. — Эн-Ферро же не твой идущий, он тебя не услышит.
— Эн-Ферро — мой друг. Он услышит.
— Интересное заявление. Немного пафосно, но мне нравится. Когда встретишься со своим другом, не забудь предупредить его, что по истечении двух месяцев, когда все иномирные идущие покинут планеты Кадма и Дивера, миры будут закрыты на карантин сроком до пяти лет. Пусть поторопится, если ему все же интересны те причины, по которым он не общается с доктором Гиалло.
Сохраняя загадочную улыбку, Гвейн развернулся и пошел к выходу. Хороший Рошан дракон, и Хранитель хороший. И старейшина должен выйти не хуже. Только молод еще, неопытен. Растерялся, когда о Лайсе речь зашла. Неужели так трудно догадаться, что не так уж и безразличен старым драконам единственный в Сопределье магистр Пилаг, и не так уж и мало знают они о его жизни? Им вообще мало кто безразличен, старым и мудрым драконам, и многое они знают, и о многих…
Галла
Прождала его до полуночи, а то и дольше, но Иоллар так и не появился. Подумала. Погрустила. Даже поплакала чуть-чуть. А потом плюнула на все и легла спать.
А когда с утра он заявился домой, не знала, что и делать: то ли с кулаками на него бросаться, то ли с поцелуями. Выбрала последнее. И слово себе дала ни о чем его не расспрашивать. Где был, чем занимался — захочет, сам расскажет.
Не рассказал. Пробурчал какие-то невразумительные извинения, скрепив их детским «больше так не буду» и все.
— Подожди, — остановил он меня, когда я, сохраняя невозмутимый вид, но бесясь в душе, собралась в школу. — Задержись ненадолго.
Когда он просит так тихо и нежно, отказать ему сил нет. Сказал бы совсем никуда не ходить, осталась бы.
— Я думал, вечером. В торжественной, что ли, обстановке, но лучше сейчас. Не знаю, понравится ли тебе…
В бархатном футляре, который я с недоумением приняла из его рук, лежало ожерелье. Простое серебряное ожерелье из тонких прямоугольных пластин, соединенных витыми колечками. Центральная чуть крупнее, с причудливой гравировкой. Солнечный свет отбивался слепящими бликами, и мне пришлось прикрыть рисунок рукой, чтобы опознать в нем изогнувшегося огнедышащего дракона.
— Нравится, — улыбнулась я.
Люблю серебро. И дракон очень в тему.
— Наденешь?
Поначалу холодный металл быстро нагрелся, соприкоснувшись со ставшей внезапно горячей кожей.
— Спасибо, — поблагодарила я, оценив результат в отражении большого зеркала. — А по какому поводу подарок?