— Представляешь, вчера ночью саркофаг с прахом тётушки Тьяны раскололся. Прям вот взял и треснул. От крышки и до самого основания.
— У… — многозначительно протянула я, притворно зевнула.
— А перед этим, говорят, вспышки света над кладбищем видели. И грохот слышали. И рычание!
— Рычание? — я старательно пыталась придать голосу удивлённые интонации. Сквозь удивление и страх прорезался, но он был вполне уместен.
— Ага! Ужасное!
Изображать спящую было уже невежливо — пришлось сесть на постели и выдавить из себя приветливую улыбку.
Матушка была одета по-домашнему — в строгое серое платье и передник. Из-под белого чепца выбивались несколько пшеничных прядок, одна змеилась по шее. В синих глазах отражался испуг.
— Ага, я тоже когда услышала — перепугалась, — кивнула матушка. — Но слуги сказали, ничего странного на кладбище не нашли. Только саркофаг раскололся и всё. И кто тогда рычал, спрашивается? И вспышки эти…
Я нервно сглотнула, а потом в голову ударила шальная, но очень дельная мысль.
— А… А может сама тётушка Тьяна? — робко предположила я. — Ну ты же помнишь, какой у неё характер… был. Может она с кем-то из соседей по кладбищу поругалась, ну или подралась.
Мама поморщилась.
— А ведь действительно… Но я всё равно хочу мага вызвать. Это же по его части, верно?
— Не надо мага! — выпалила, а потом поняла, что натворила и покраснела жутко.
— Ну-ка, ну-ка… Что у нас с этим прохвостом?
— Ничего, — пробормотала я.
— В глаза мне посмотри! — голос родительницы прозвучал невероятно строго. Я таких интонаций никогда не слышала.
Смотреть не хотелось, но ослушаться, конечно, не могла.
— Влюбилась?
— Нет! — громко возмутилась я. И даже отшатнулась.
Мамулечка смерила пристальным взглядом, кивнула.
— Правильно. Незачем в таких как этот господин Райлен влюбляться.
— А… а что случилось-то?
Мама фыркнула. Громко и возмущённо. Почти как моя Гроза, когда ей вместо обещанного яблока морковку приносишь.
— Да за ним полгорода волочится!
Я удивлённо приподняла брови, а родительница продолжила:
— Представляешь, вчера какие-то девицы, сами к нему знакомиться подошли. А он, бесстыдник, вместо того, чтобы отрезвить дурочек и напомнить о приличиях, разговор завёл. И это на глазах у всего города! Мы с госпожой Дюи в ужасе. Но ладно он, а девицы-то, девицы! И куда только родители смотрят?
Ой, как же мне захотелось натянуть на голову одеяло… или хотя бы подушкой прикрыться. Щёки вспыхнули, как по заказу. Уши тоже.
— Вот! — наставительно протянула мамочка. — Видишь, даже тебе стыдно, хотя ты не причём. А этой троице…
— Троице? — сглотнув переспросила я.