— О, я не могу ждать так долго. — Леди Кроуз указала на большую коробку, перевязанную лентами. — Это там.
«Это» оказалось детской норковой шубкой.
Щенок жалобно заскулил.
— Гансу приспичило! — определил Ник. — Пошли Адела, выведем его в сад, а то нам опять попадет от Ингрид.
— Бедная старушенция, — сказала Шарлот, когда за ними закрылась дверь. — Не знаю, способна ли она еще справляться с работой.
— Вполне, — защитила Дороти экономку.
— Ну, об этом я буду судить сама. — Женщина оглядела комнату. — Бог один знает, когда здесь последний раз был ремонт. Придется взять хозяйство в свои руки.
— На Рождество? — с удивлением спросила Дороти. — Вряд ли ваш энтузиазм найдет поддержку.
— Тогда мне придется просто потерпеть. — Она откинулась на подушки, скрестив красивые ноги. — Я сказала мужу, что приезжаю на Рождество, но это не совсем так. Я много думала и решила, что мы должны помириться — ради дочери.
Земля закачалась под ногами у Дороти. Но голос ее прозвучал удивительно буднично:
— А мистер Моблейн знает об этом?
— Нет еще. — Шарлот томно потянулась. — Собственно, я собиралась сообщить это ему сегодня ночью — в постели. Думаю, это самый удобный момент.
Во второй половине дня прибыли два фургона из знаменитых лондонских магазинов и выгрузили подарки Шарлот. Адела была в полном замешательстве, а Ингрид трясло от бессильной ярости.
В результате гостиная теперь была занята шестифутовым сверкающим чудом из золота и серебра.
За обедом леди Кроуз, поморщившись при виде великолепно зажаренной оленины, объявила, что «теперь все достойные люди стали вегетарианцами».
Но трезвость, похоже, у них не в моде, съязвила про себя Дороти, заметив, сколько шампанского поглощает очаровательная дама.
Создавалось впечатление, что Ник буквально околдован своей блудной женой. Он просто не спускал с нее глаз, и девушка чувствовала, что идея воссоединения с каждой минутой становится все менее абсурдной.
Он словно превратился в марионетку, думала Дороти. Актрисе остается только дергать за ниточки.
Чаша ее терпения переполнилась, когда после обеда выяснилось, что щенок добрался до ее спрятанного за диваном сюрприза. Она чуть не плакала, торопливо сгребая изорванные лоскутки и остатки кукол.
Ужасный день, тоскливо признала Дороти вечером, выключая свет в детской игровой комнате.
Прежде чем спуститься в библиотеку, она заглянула в спальню к Аделе. Еще час назад девочка была ужасно возбуждена. Она устроила сцену, когда Гансу не позволили спать у нее в комнате, и требовала в кровать шубку. Но теперь малышка крепко спала.