Эвдору можно было смело ставить рядышком с каменными скульптурами в церкви Святого Ансельма — разницы никто бы не заметил.
— П-прошу прощения, Элли… Я п-понятия не имею, о чем это вы…
— Не может быть!
— Вашего незадачливого кузена зовут Фредди. Он что-то такое учудил. Однако какое отношение его выходка имеет ко мне?.. Поймите, я всего лишь духовное лицо, а не общественный обвинитель!
— А-а-а!
Великолепно. В приступе родственной любви я сдала с потрохами двоюродного брата и няньку собственных детей. К тому же точку на недоразумении поставить невозможно, иначе Эвдора любое совершенное в городе преступление станет невольно приписывать Фредди.
— Чаю?
— Нет, благодарю. — Решительный взмах руки. — И не переживайте вы так, Элли!
Уронив голову, я начала скороговоркой:
— Видите ли… вот как все вышло. Кузен случайно прознал о том, что я записалась в «Само Совершенство». Фредди у нас артист, а тут вдруг… такая возможность. Вы приехали в Читтертон-Феллс, и…
— И?..
— Он переоделся в женское платье, нацепил шляпу с широченными полями и заявился на собрание, назвавшись новой настоятельницей нашего прихода… Ваше преподобие! — Я подняла голову, но сквозь слезы не смогла разглядеть лица Эвдоры. — Я чуть со стыда не сгорела! Этот негодяй предложил нам взяться за руки…
— Для молитвы?
Всегда питала склонность к мечтателям.
— Если бы! Сначала он предложил дамам отдаться любви. А когда их души слились в сестринском единении, провозгласил: «Пусть каждая признается в том, что ее больше всего не устраивает в соседке справа!» Это было ужасно, Эвдора! Мисс Банч, наша библиотекарша, выдала девушке из пекарни все, что думает о ее взбитых локонах. Миссис Стерджесс, оказывается, тошнит от миссис Олсен, с ее многократными оргаз… ну, вы понимаете. А миссис Бест заявила владелице бутика на Рыночной площади, что ее зеркалам нет оправдания. Мол, женщинам впору вешаться в примерочных! С этим я, кстати сказать, вполне согласна. Наряды из бутика только вешалкам и впору. Но я не остановила Фредди! Не разоблачила его! Фредди работает в ресторане у моего мужа, и дамы могли устроить бойкот…
Взгляд викарисы был полон сочувствия.
— Как мать двоих… нет, не так. Я струсила, Эвдора. Молчала до тех пор, пока не осталась с Фредди наедине!
— Понимаю. — Гостья встала из-за стола, но, вопреки моим ожиданиям, направилась не к двери, а к плите. — Случай из ряда вон выходящий. Без чашки чая не обойтись.
— Вы не сердитесь?
— Нет. Чуть-чуть смешно. Но главное — я вам от души благодарна.
— Не понимаю…
— Благодарна за искренность, Элли.