Как я отчитаюсь перед Беном о прошедшем дне? Уснула, мол, и дрянной сон приснился? Скорее уж все это смахивает на дрянной боевик. По законам жанра, в самый драматический момент грянул бой часов. Полдень. С двенадцатым ударом миссис Мэллой покачнулась и рухнула в кресло, из которого недавно так эффектно поднялась.
— Господи… Убила!
Да нет же. Выстрела-то не было… Если только… Неужели эта штуковина с глушителем?
Подумать только, всего лишь час назад меня волновал вопрос, ехать в «Само Совершенство» или послать суперманекен куда подальше. Миссис Бентли Хаскелл — убийца! Лучшие мои годы пройдут в женской тюрьме. Близнецы вырастут без матери, или, хуже того, — с мачехой… Вряд ли Бен удовольствуется ежемесячными свиданиями с женушкой-убийцей.
Сунув орудие убийства в карман фартука, я склонилась над трупом. Раз… Два… На счет три, сцепив зубы, дотронулась до безжизненно повисшей руки с лиловыми ногтями. Ой, мамочки! Шляпка поехала вбок и свалилась на пол, тряся перьями, точно ощипанная ворона, а труп… открыл глаза!
— Дайте слово, миссис X., — прохрипело убиенное тело.
— Все, что угодно, Рокси!
Жива!!!
— Обещайте похоронить меня в темно-вишневом платье с блестками и палантине из котика… заберете его из химчистки. И еще одно… Передайте мистеру Уолтеру Фишеру… не будет ему без меня счастья на этом свете.
Что за безумный мир. Что за безумный день. Я не убила миссис Мэллой, но сам факт, что эта мысль пришла мне в голову, говорит о многом. Как ни крути, а придется согласиться с Джоком Бладжеттом. «Хозяйке» и впрямь нужно кое-что поважней нового насоса к стиральной машине. А миссис Мэллой нужна помощь посерьезнее той, что я могу предложить. И немедленно. Часовой механизм тикает. Бомба вот-вот взорвется.
— Не двигайтесь, миссис Мэллой!
Я пулей вылетела из кабинета, со скоростью конькобежца заскользила по коридору, глянула в кухню, послала близнецам воздушный поцелуй, получила в ответ заливистое гуль-гуль и метнулась мимо Рауля с Руфусом к телефонному столику. На все про все ушло минуты полторы, но и они показались вечностью. О том, чтобы отдышаться или навести порядок в мыслях, не могло быть и речи. Сорвав трубку, я набрала один из немногих номеров, которые знала наизусть.
Ответили после третьего гудка.
— Апартаменты викария церкви Св. Ансельма, — монотонно проскрипел на другом конце голос миссис Вуд, экономки его преподобия.
— Дело жизни и смерти! — заорала я. — Позовите…
— Одну минуту. — В трубке глухо стукнуло и воцарилась тишина.
Свои обязанности миссис Вуд исполняет с чувством, с толком, с расстановкой. В высшей степени добросовестная особа, черт бы ее побрал. Приплясывая от нетерпения, я отсчитывала секунды, представляя действия миссис Вуд. Вот она протерла трубку от несуществующей пыли, поправила блокнот, завернула поплотнее колпачок ручки. И вот — наконец-то! — черепашьим шагом двинулась к двери. Два шага — подозрительный взгляд на телефон; еще два — еще один взгляд. Миссис Вуд терпеть не может оставлять посетителей без присмотра, даже если посетитель с прижатой к уху трубкой мается ожиданием у черта на рогах. Мало ли на свете фокусников. Стянет десяток церковных бланков — и ищи ветра в поле.