«Да ладно тебе, — беззлобно подумал я. — Листал я ваше приложение. Надергаете побольше какой-нибудь фигни из Интернета — и всего делов».
Но без этого Теодориду мое расследование существенно замедлялось. Если вообще не останавливалось.
— А что именно вы хотели бы знать? — поинтересовался редактор.
— Ну… — не очень уверенно начал я, — как это все-таки произошло. И вообще…
— Н-да, — Костас пожевал губами. — Если я правильно помню, Теодориду как раз отдыхал на Самотраки, когда там случилась эта… беда. Рыбаки обнаружили на берегу лодку.
— А как они узнали, что погибшего зовут Дмитрий Захаропулос?
Господин Мазманиди развел руками.
— Вот подробностей я не знаю. Вам надо поговорить с самим Теодориду. Больше я ничего сказать не могу — только он.
— Он живет в Александруполисе?
— Он — да. Но его родители — в Салониках.
— Этот Янис говорит по-русски? — на всякий случай спросил я.
Редактор затушил сигарету.
— Ну разумеется! Работать в русскоязычном приложении — и не знать русского языка? — Костас усмехнулся. — Он переехал сюда из СНГ, как и многие другие понтийцы… Жил когда-то в Сухуми. Учился в Москве. Кстати, не так давно баллотировался в муниципальный совет Александруполиса.
«Да хоть в президенты, — мимолетно подумал я. — Мне-то какая разница?»
— Значит, без него я не смогу ничего выяснить?
— Вряд ли, вряд ли, господин Сибилев. Не знаю, насколько вы располагаете временем… — редактор вопросительно взглянул на меня.
— Ну… — неопределенно протянул я, не зная, что ответить. Назвался инженером «Интергаза» — веди себя соответственно. — Все зависит от моего начальства, сами понимаете.
— Да, конечно, — согласился он.
— А на сколько он взял отпуск?
— На две недели. По крайней мере, разговор был о двух неделях. Он уехал мм… — редактор потянулся к календарю и отбросил назад несколько листков. — В прошлый четверг, неделю назад. Но если состояние отца не улучшится и его не выпишут, Янис задержится и дольше, такая у нас была договоренность. Все мы люди… Можете позванивать. Телефон у вас есть?
— Да, в газете, — я продемонстрировал свернутую в трубочку «Гноми».
Тема разговора была исчерпана.
Я поднялся.
— Спасибо, Костас.
— Не за что, господин Сибилев.
Мы обменялись рукопожатием.
— Я могу взглянуть на подшивку вашей газеты? — напоследок спросил я.
— Ради бога. На крайнем столе у окна.
Я вышел из кабинета, окинул взглядом помещение редакции и действительно обнаружил на столе у окна несколько разлохмаченную стопку «Гноми».
— Господин Мазманиди разрешил мне посмотреть подшивку, — объявил я женщинам.
Та, что встретила меня, кивнула и произнесла: