Нет, эта особа никак не могла быть Софией Стефану — ни один пластический хирург не смог бы перекроить внешность так основательно.
Весь мой анализ занял не более трех секунд. Еще через две я стоял перед ними.
— Простите, можно вас на минуту?
Дмитрий удивленно взглянул на меня. Искорка тревоги мелькнула в его глазах.
— А в чем дело?
— Мне надо с вами поговорить.
Он поколебался, потом полез во внутренний карман, вытащил билет и паспорт. Отдал своей спутнице.
— Я сейчас.
— Ну? — недружелюбно произнес он, когда мы удалились шагов на двадцать и остановились у бесхозной багажной тележки.
— Привет от Инны, Дмитрий.
Он вздрогнул и отшатнулся от меня, словно ожидая удара. Через секунду или две самообладание вернулось к нему — в какой-то степени. Не очень убедительно он попытался разыграть удивление.
— Какой Инны?
«Весь мир — театр, и люди в нем — актеры, — сокрушенно подумал я. — Шекспир, кажется? Только вот некоторые — актеры довольно посредственные».
— Какой, говорите? Вашей жены.
— Я не знаю…
— …никакой Инны, — закончил я за него. — Бросьте. У нас с вами получается вроде как сцена из второсортного детектива — так что все известно наперед. Сейчас вы скажете, что я вас не за того принял, потом, что я сумасшедший, потом пригрозите вызвать полицию. Но мне кажется, поднимать шум — не в ваших интересах, Дима Захаропулос. Хотя нет, сейчас вы, кажется, Пельтекис, да?
Своим коротким монологом, точнее, его последней Фразой, я послал своего визави в нокдаун.
Какое-то время он лишь таращился на меня, не в силах произнести ни слова. Краска сходила с его лица постепенно и оставляла небольшие красные пятна, словно кто-то несколько раз шлепнул его по физиономии.
— Что… что вы?..
— Что вы хотите? — снова пришел я к нему на помощь. — Что я хочу? Просто поговорить. И прошу вас: мне не задавайте никаких вопросов, я все равно не скажу, как отыскал вас. Примите это как данность.
— Хорошо, — глухо произнес Дмитрий, очевидно, осознав, что проиграл. — Пойдемте… сядем где-нибудь.
Он махнул своей спутнице, постучал пальцем по циферблату часов и показал растопыренную пятерню.
— Боюсь, пятью минутами дело не обойдется, — заметил я.
Он бросил на меня неприязненный взгляд и промолчал. Мы направились в сторону свободных сидений. Только сейчас я заметил, что он слегка прихрамывает на левую ногу.
— Почему вы бросили ее, Дмитрий? — спросил я, когда мы сели.
— Скажите, по крайней мере, кто вы такой.
— Знакомый Инны.
— Это она вас послала?
— Да, — ответил я.
Он долго-долго молчал. Его рука, лежавшая на колене, чуть дрожала. Он сунул ее в карман.