Кинжал, никем не замеченный, скользнул на пол, и Франсис с жалостью и испугом бросилась вперед, протягивая руки, чтобы поддержать его. Но его вес оказался для нее слишком тяжел: он осел на пол, увлекая ее на колени рядом с собой. К счастью, ей удалось просунуть руку под его плечи и немного приподнять его голову.
— Жан-Пьер! — пролепетала она. — Боже милосердный! Кто это сделал?
— Сарн, — пробормотал он. — Трусливый удар… он решил, что я умер. Но я еще могу его обмануть. Миледи, Морган здесь.
— Морган здесь? — повторила она, не веря своим ушам. — Но как? Почему?
— Из-за Сарна. Шергалл предал нас.
Она не могла поверить в такое чудо теперь, когда вся надежда, казалось, умерла.
Жан-Пьер слегка шевельнулся, и стон сорвался с его губ:
— Идите к нему, он защитит вас.
— Но вы, Жан-Пьер… — начала она, но он покачал головой:
— Слишком поздно, я обречен. Но они отправятся в ад вместе со мной! — Он попытался рассмеяться, но закашлялся. Мгновение спустя он заговорил снова: — Сарн не получит вас, и Крейл тоже. Криспин… ваш брат в трюме. Морган освободит их.
— Я знаю, — прошептала она. — Да благослови вас Господь, Жан-Пьер.
Тень былой насмешливой улыбки пробежала по его лицу.
— Благословит? Вы не знаете, что говорите. Ключ… я украл его у Крейла. — Его голова упала вперед, и на миг ей показалось, что он умер. Затем с немыслимым усилием он простонал: — Скажите им, кто послал их… на виселицу.
Он засмеялся, подавился внезапным потоком крови и умер. Франсис нежно опустила его голову на Пол и несколько секунд смотрела на него с непрошеными слезами на глазах. Она знала, что не ради нее он притащился сюда из последних сил. Его единственной целью было забрать Сарна и Гидеона Крейла вместе с собой в могилу, но это отнюдь не умаляло ее долга перед ним. Сидя на коленях рядом с его телом, она пробормотала краткую молитву над этим человеком, который умер так же, как жил, со смехом на губах и мыслями о насилии в своем сердце.
Поднявшись, она вдруг с ужасом увидела, что его рука запуталась в кружевном шарфе, покрывавшем ее плечи, но не смогла заставить себя разжать безжизненные пальцы. Сбросив шарф, она выбежала из каюты.
Дверь в кают-компанию была распахнута, и, когда в комнату ворвалась ее светлость, говоривший в этот момент голос смолк от изумления. Воцарилась тишина столь напряженная, что казалась почти осязаемой.
— Кто вы такая, черт возьми? — поинтересовался крупный джентльмен.
Франсис взглянула на него, и ее последние сомнения рассеялись. Это смелое, надменное лицо и властные манеры могли принадлежать только одному человеку.