— Месье Краснин?
— Да, это я, — ответил Борис. — Должен принести извинения за столь необычное место нашей встречи. Крайне необходимо соблюсти тайну. Я не должен быть замешан в этом деле.
— Вот как? — вежливо заметил американец.
— Вы мне дали слово, не так ли, что ни одна подробность нашей сделки не будет предана огласке. Это одно из условий… продажи.
Американец согласно кивнул головой.
— Об этом мы уже договорились, — бесстрастно заметил он. — Теперь, надеюсь, вы покажете мне товар?
— Деньги при вас? В банкнотах?
— Да, — ответил американец.
Он, однако, не сделал ни малейшей попытки достать деньги. После некоторого колебания Краснин указал на маленький сверток на столе.
Американец развернул его, поднес содержимое к небольшой настольной лампе и тщательно исследовал. Удовлетворенный осмотром, он достал из кармана туго набитый кожаный бумажник, вынул оттуда пачку банкнот и протянул их русскому, который тщательно их пересчитал.
— Все в порядке?
— Благодарю вас, месье. Все совершенно правильно.
— Отлично, — сказал американец и небрежно сунул сверток в карман. Повернувшись к Ольге, он кивнул ей. — Всего хорошего, мадемуазель. Всего хорошего, месье Краснин.
Он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Оставшиеся переглянулись. Краснин облизнул сухие губы.
— Интересно, удастся ли ему когда-нибудь вернуться к себе в гостиницу? — пробормотал он.
В едином порыве они устремились к окну, и вовремя — американец как раз появился на улице. Он свернул налево и, не оглядываясь, стал быстро удаляться. Две тени оторвались от подъезда и беззвучно последовали за ним. Преследователи и преследуемый исчезли в ночи.
— С ним ничего не случится, — произнесла Ольга Демирова. — Нет причин опасаться… или надеяться, как вам будет угодно.
— Почему ты так уверена в его безопасности? — спросил с любопытством Краснин.
— Человек, подобно ему сколотивший такое состояние, вряд ли может быть дураком, — заметила Ольга. — Кстати, о деньгах…
И она многозначительно посмотрела на Краснина.
— Что?
— Мою долю, Борис Иванович.
С крайней неохотой Краснин вручил ей две купюры. Она кивнула с благодарностью, без особых, правда, эмоций, и сунула деньги в чулок.
— Вот и ладно, — с удовлетворением заметила она.
Краснин с интересом взглянул на нее.
— Ты не жалеешь, Ольга?
— Жалею? О чем?
— О том, что было у тебя на хранении. Женщины… Абсолютное большинство женщин, как мне кажется, просто без ума от подобных вещей.
Она задумчиво кивнула.
— Да, вы правы. Многие женщины страдают этим безумием. Я — нет. Но мне хотелось бы знать… — она замолчала.