Макс призадумался. Положение было щекотливым. История эта случилась еще осенью. Он гулял в Центральном парке, свернул на аллею, где выставляли свои работы местные Ван Гоги и Рубенсы. Так просто свернул, без всякой надобности, поглазеть. Остановился около одного портрета. Женского. И ничего вроде необычного, однако было в нем нечто такое, что притягивало внимание. То ли во взгляде карих глаз, то ли в лукаво-игривой улыбке немного полноватых губ, то ли в кокетливом повороте головы. В общем, что-то было. Макс стоял, пытаясь понять – что.
– Нравится? – осведомился у него низенький толстячок с неопрятной шевелюрой. Вероятно, автор. Он подошел поближе, заложив руки в карманы немного тесноватых брюк, и встал, раскачиваясь с пятки на носок.
– Нравится, – не стал отрицать Макс.
– Богиня! – выдал толстячок. – А давай я и тебе портрет сделаю, – предложил он вдруг, прищурив левый глаз.
– Да нет, спасибо, не надо.
– А я бесплатно! – тут же выпалил он, продолжая любоваться собственной работой.
– А смысл?
– А ради искусства!
– Значит, портрет? Бесплатно? В полный рост? – спросил Макс. – В чем подвох?
– А он должен быть? Куда катится мир! – протянул толстячок пафосно. – В добрые порывы никто не верит. А может, мне интересен такой типаж, как ты? – Художник перешел на «ты» и наконец-то перевел взгляд на Макса. – С нее я вот денег тоже не взял. Правда, передать ей портрет не удалось.
– Это почему?
– Да уехала она, – с сожалением протянул он. – Говорят, куда-то в Европу. Эх, какая женщина! Какая женщина! Ну так что? Будем портрет писать?
– А что от меня-то нужно?
– Согласие.
– А позировать там…
Толстячок посмотрел на Макса, как на умалишенного.
– Да на черта мне твое позирование сдалось. Все, что нужно, я уже увидел.
– Так мог бы и так рисовать, без согласия, я бы и не узнал.
– Во-первых, писать. А во-вторых, без согласия никак нельзя. Не получится ничего.
– Ну раз так, тогда – конечно. Я согласен. Пиши. – Макс еще раз глянул на портрет девушки и двинулся дальше.
– Э-э-э! – окликнул его толстячок. – Ты далеко?
– А что?
– Телефончик оставь, как я тебя потом искать буду?
И Макс оставил. Потом решил, что зря. Будет еще ему этот ненормальный названивать. Но тот Макса не беспокоил, и он вскоре совершенно забыл об этой истории. И вот те на! Портретист нарисовался.
– Что же мне делать? – проговорил Макс в трубку, размышляя вслух.
– Радоваться, друг мой, радоваться! – заявил голос из трубки. – Слушай, ты где живешь?
– На Островского.
– Отлично! – Голос в трубке неподдельно обрадовался. – Мои ребята сейчас как раз на Островского один заказ повезут, вот и тебе портрет закинут. Просто час побудь дома. Давай, друг мой, диктуй адрес!