— О Ефимии… — робко начал Карлтон.
Генерал попытался придать своему лицу выражение мягкости, которую он и в самом деле чувствовал. Он ничего не сказал, подумав, что лучше подождать.
— Я… — Роберт с трудом говорил, все время запинаясь. — Я не понимал. Я, должно быть, казался ей… очень холодным… Она хотела ребенка. Я… я не знал этого. Я хочу… я хочу, чтобы она чувствовала, что может сказать мне об этом. Это, должно быть, моя вина, что она не могла. Я был слишком… Я возвел ее на пьедестал… Я не понимал, какая… как неуютна жизнь без уважения. Она хотела ребенка… Это все.
— Я понимаю. — Балантайн совсем ничего не понимал, но чувствовал страстное желание Карлтона найти людей, которые поверят вместе с ним в то, что это может быть понято. И он хотел думать, что генерал уже понял это. — Да, я понял, — повторил он.
— Я нахожу… — Роберт вздохнул. — Я нахожу, что трудно ужиться с этим, но со временем я уживусь. Я буду считать ребенка своим. Брэндон… Ты понимаешь? — Его лицо покрылось красными пятнами. Он не мог справиться с волнением.
— Конечно, — тут же откликнулся Балантайн. — Поступить как-то иначе было бы жестоко и очень неправильно!
— Спасибо. — Рука Роберта сжалась, на виске было заметно нервное подрагивание. — Я… я люблю ее очень сильно, ты знаешь.
— Ефимия прекрасная женщина, — великодушно сказал генерал, и он действительно так думал. — И она полюбит тебя еще больше за твое понимание.
Карлтон быстро взглянул на него.
— Ты так думаешь? — В его голосе звучала робкая надежда. Было больно слышать это.
— Я уверен, — твердо заверил его Балантайн. — Ты все еще уверен, что не хочешь немного портвейна? Очень хороший портвейн. Мне его рекомендовал Реджи Сотерон. Он знает и множество других вещей, но в собственных вкусах он разбирается лучше всего.
Карлтон глубоко вдохнул и медленно выдохнул:
— Спасибо. Пожалуй, не откажусь.
Реджи Сотерон увидел Питта на следующий вечер. Он только устроился в своем удобном кресле, чтобы отойти от неприятной поездки, от жестких рессор, от отвратительного, постоянно дующего ветра, от заливающего за воротник дождя, когда слуга объявил, что пришел Питт. Реджи серьезно подумывал о возможности отказаться видеть его, но решил, что это будет неумно. Это могло натолкнуть Питта на идею покопаться глубже в других областях, которые было бы правильным не затрагивать. И, конечно, избежать встречи с ним — значит потерять возможность защитить себя перед тем, как он будет атакован. Чертов Фредди Больсовер!
— Проводи его сюда, — сказал он несколько раздраженно. — И убери со стола хороший херес и принеси какое-нибудь другое вино. — Глупо оскорбить инспектора, ничего ему не предложив, но и тратить напрасно хороший напиток не стоит.