Вместо того чтобы примоститься на краешке кресла, подобно другим детям, Частити забралась с ногами и свернулась в клубок, как кот. При этом она ухитрялась напускать на себя строгий вид и ждала, пока дядя заговорит.
— Не хочешь ли ты научиться играть на пианино, Частити? — спросил он.
— Нет. Спасибо, дядя Реджи.
— Играть на пианино очень полезно. Ты можешь играть и петь одновременно. А если ты играешь на скрипке, ты не можешь в то же время петь, — отметил он.
Девочка приподняла голову и внимательно посмотрела на дядю.
— В любом случае я не умею петь, — со всей откровенностью заявила она. — Так что не имеет значения, на чем я играю. — Она немного поколебалась, глядя на него и собираясь с мыслями. — Фэйт умеет. Она поет очень хорошо.
На это утверждение Реджи нечего было возразить, племянница победила. И он понимал, глядя в ее блестящие честные глаза, что она знает это.
— Почему бы Фэйт не играть на виолончели? — Частити пользовалась плодами своей победы. — Тогда Пэйшенс могла бы научиться играть на пианино. Она и поет хорошо.
Реджи посмотрел на племянницу сквозь прищур:
— А если я велю тебе играть на пианино?
— Я не сумею как следует играть, — сказала она решительно. — Поэтому из нас не получится слаженное трио, и нам всем будет стыдно.
Сотерон прикрыл глаза и налил себе еще бренди, любуясь цветом напитка, напоминающим дымчатый топаз, сияющий в свете каминного огня.
— И будет очень жаль, — задумчиво добавила Частити. — Потому что тетя Аделина любит, когда мы иногда играем для ее гостей на вечерних приемах.
Он встал. Ему хотелось попробовать другой подход, а именно подкуп. В это время вошел слуга и объявил о приходе инспектора Питта.
Реджи про себя выругался. Он еще не выработал план защиты. Частити еще уютнее устроилась в глубине кресла. Он посмотрел на нее:
— Ты можешь идти, Частити. Мы с тобой обсудим это в другой раз.
— Но ведь пришел тот полицейский с торчащими вихрами на голове, дядя Реджи. Он мне нужен.
— Что?
— Он мне понравился. Можно остаться и поговорить с ним? Возможно, я смогу сказать ему что-то ценное.
— Нет, нельзя. Ты абсолютно ничего такого не знаешь, что могло бы оказаться для него полезным. Давай-ка иди наверх и пей свой чай. Уже становится темно. Время для чаепития.
Девочка неохотно вылезла из кресла и поплелась к выходу, где стоял Питт, придерживая для нее приоткрытую дверь. Затем остановилась, задрала голову и посмотрела на него.
— Добрый вечер, мисс Сотерон, — поздоровался он с ней, как со взрослой.
Частити присела в легком реверансе, на губах промелькнула едва уловимая улыбка.