— Да. — Приятное, красивое лицо Фредди сморщилось. — Да. Лучше пресечь все это в зародыше. Небольшие усилия с нашей стороны прекратят разговоры, они станут беспочвенными. Возможно, имеет смысл попросить дворецкого заранее прорепетировать со служанками все ответы на вопросы, которые этот парень, Питт, вскоре может им задать.
Реджи облегченно вздохнул:
— Дьявольски хорошая идея, старина. Это и есть решение проблемы. Я поговорю с Добсоном, дабы убедиться, что ни одна из женщин не обижена. — Он слегка улыбнулся. — Что ты думаешь об этом? Спасибо, Фредди. Ты славный парень.
— Вовсе нет. — Фредди улыбнулся в ответ, не вставая с кресла. — Хочешь еще портвейна?
Реджи уселся поудобнее и наполнил стакан.
На следующий вечер Сотерон подумал, что для усиления их позиции неплохо было бы осторожно поговорить также с Гарсоном Кэмпбеллом. В конце концов, Кэмпбелл светский человек, он знает, как делаются дела.
На улице было промозгло, шел противный дождь со снегом. Несколько раз Реджи выглядывал в окно. Мерзкая темень, сырость, падающие листья, и тротуары, сверкающие под светом газовых фонарей… Затем оборачивался, смотрел на огонь в камине и думал о том, что можно нанести визит и завтра. Но тут же вспоминал, что этот проклятый полицейский завтра снова будет ошиваться в помещении для слуг, и кто знает, что они ему наговорят! Тогда уже ничего нельзя будет поделать.
Бросив прощальный взгляд на свое уютное кресло, он сделал два глотка бренди, взял пальто из рук слуги и вышел на улицу. Меньше двухсот ярдов отделяло его от цели, но к тому времени, как Реджи достиг порога дома Кэмпбелла, он весь продрог. Возможно, не столько от холода, сколько от тревожных мыслей.
Слуга Кэмпбелла открыл дверь, и Сотерон вошел, на ходу сбросив пальто с плеч. Слуга едва успел подхватить его.
— Мистер Кэмпбелл дома? — спросил Реджи.
— Я сейчас узнаю, сэр. — Это был заготовленный ответ. Конечно, слуга отлично знал, дома ли Кэмпбелл; он просто хотел, чтобы Реджи увидел его вышколенность.
Посетителя провели в маленькую столовую, где еще тлели последние угольки догорающего огня. Сотерон повернулся к камину спиной, чтобы согреть озябшие ноги. Так он стоял до тех пор, пока не вернулся слуга и не сказал, что Кэмпбелл хочет его видеть.
Его провели в гостиную. Гарсон стоял у огня, который уже наполовину прогорел в камине. Это был коренастый мужчина, довольно длинноносый. Красавцем его никак не назвать, хотя и уродом он не был. Его шарм заключался в том, что держался он с редким достоинством и обладал утонченными манерами.