– Да.
– Я уверен, что на борту есть не только ингредиенты, но и особое оружие – сифоны, которые извергают этот огонь, – выразительно дополнил ответ капитана повар Жи-Ру.
Решать больше было нечего. Все высказались, все стало понятно. Собственно, сразу же после окончания этого короткого закрытого совета приступили к подготовке. Себастьяну и раньше приходилось слышать о пресловутом водяном огне, свирепой смеси, пожиравшей даже камни и бесплодную соленую землю. Болтали все те же длинные языки из рыболовных артелей, среди которых прошло детство воспитанника барона Армина. Но, разумеется, никогда мальчику из рыбацкого поселка не доводилось видеть эррерский огонь в действии. Или тем паче стать свидетелем его приготовления с обнародованием каждого из ингредиентов.
Готовил огневое зелье ну конечно же бравый повар Жи-Ру. Он расхаживал вокруг установленного прямо на верхней палубе чана в длинных, до локтя, перчатках из особым образом пропитанной кожи. В его быстрых руках сменялись фляги, маленькие бочонки, кувшины и баклаги, невесело похлюпывающие толстощекие бурдюки и мешочки. Смешиваясь в чане, содержимое этих посудин и кожаных мешков шипело, шло пузырями и порой даже испускало тоскливые звуки, подобно тому, как ухает болотная трясина.
Матросы, собравшиеся кружком, наблюдали, как льется в чан тягучая стальная струя драгоценного бледного масла Сеймора. Белая смола, источающая восхитительные острые ароматы распускающегося весеннего леса. Как хлопья снега, сыплется белый порошок. Сначала по капле, а потом щедрой струей уходит насыщенный водный раствор порошка белой альтреи – сильнейшего яда, того самого, что был повинен в трагедии на «Летучем». Но даже самые стойкие зажали нос, когда повар Жи-Ру открыл толстокожий бурдюк с так называемой тягучкой – сырой нефтью особого сорта, к которой были примешаны секреты желез гигантских медуз. Последние, согласно рецепту, придавали пахучей жидкости нужную вязкость.
Жи-Ру, прищелкивая языком, застыл у чана и, словно над обеденным варевом, занес поварешку над поверхностью зеленовато-желтой опалесцирующей жидкости. Матросы затаили дыхание. Судовой повар, явно работая на публику, щедрым жестом зачерпнул эррерский огонь и поднес к лицу.
– Снимешь пробу? – живо поинтересовался Аюп Бородач.
– Непременно. Только сначала тебе дам попробовать!
Он сунул наполненную вязкой жидкостью поварешку к нахальной бородатой физиономии брешака.
Тот плюнул.
Узкий, хищный сноп пламени взвился вверх на добрых три локтя. Незадачливый Аюп испуганно отпрянул. От его пегой кудлатой бороды шел дым.