– Летти, чего еще я не знаю?
Она говорила с ней как с ребенком, а не со скверной прислугой! Я был возмущен.
– Уезжая, мисс Дункан сказала, что ей осталось еще совсем чуть-чуть и она научится сидеть в седле как влитая… – Щеки девушки раскраснелись, и она уже неприлично громко закончила: – Видимо, на это «чуть-чуть» ей не хватило времени.
Вот что значит – в доме нет хозяина! Распущенная прислуга, никакого уважения к хозяевам и гостям! Припомнив свое ожидание на пороге, добавил: тут что служанки, что дворецкий – никуда не годятся!
– Свободна, Летти, спасибо. – И графиня отпустила «мисс Нахальство».
Та, еще раз хихикнув, сделала книксен и убежала.
Тут я вспомнил, как меня сегодня ругала мисс Лили, и усмехнулся… Мой гнев значительно поутих. Даже стало весьма неловко за свои высокомерные мысли. Я мягко отодвинул от себя чашку из тонкого китайского фарфора с остывающим чаем, ожидая, когда графиня начнет важный разговор.
– Лорд Инсбрук, вы мне так и не ответили, что послужило причиной вашего в большой степени внезапного порыва. Романтика? Месть?
– Леди Торнхилл, мне почти тридцать лет, у меня есть крупное имение, и не одно. Титул. И совершенно неподходящий наследник. Мне не все равно, что будет с теми, кто от меня зависит! – Это была правда. Правда, которая только что до меня дошла.
– Это ничего не объясняет. Для подобного вы могли подобрать другую, более подходящую леди или, в крайнем случае, начать ухаживать, как положено в таких ситуациях, и только потом объявлять помолвку на собственном бале в ее честь…
Скептично на меня посмотрев, она допила чай и вновь, аристократично повернувшись, позвонила в колокольчик. На этот раз девушка появилась быстро. Она ловко установила чашки и все тарелочки на массивный поднос и, так же порхая, как и вошла, удалилась.
В Лондоне ни одной сплетни не скрыть, и скоро графиня все равно узнает о пари.
– Миледи, вынужден признаться, что мною руководил азарт. Я самым низким образом заключил пари, что женюсь на вашей внучке невзирая ни на что.
– Что же послужило основанием для такого спора? – Холодом внезапно охрипшего голоса графини можно было потушить все горящие очаги Лондона.
– Мое желание жениться…
– И необычность моей внучки?!
Это был не вопрос… Леди Торнхилл в свете боялись, она была умной и нетерпимой к подлости, всегда поступая в соответствии со своими принципами справедливости.
Молча кивнул. Сейчас я даже не мог предположить, чем в дальнейшем способен обернуться мой пьяный проступок, помноженный на откровенность. Но тут совершенно неэлегантно распахнулась дверь, и с криком: «Бабушка, представляешь…» – в гостиную ворвалась Джулиана, словно прохладный вихрь в жаркий день, избавив меня как минимум от неприятного разговора. Я сидел, прикрытый высокой диванной спинкой, украшенной по контуру планками красного дерева, благодаря этому девушке меня видно не было.