— Это предложение насчет того, чтобы оставить вас в море… Это просто глупая шутка. Конечно, мы никого не бросаем.
— Никого? — отозвался он. — Даже такого монстра, как я?
— Послушайте…
— Не забивайте себе голову. Вероятность того, что мне придется на вас положиться, равна нулю.
— О, неужели? — рассердилась она. — Надеюсь, вы правы. Но никогда не знаешь, что тебе приготовит жизнь. Поэтому надо принять меры.
Схватив Дариуса, она подвела его к фонарю и, нахмурившись, изучала его лицо.
— Вы выглядите несколько иначе. Видимо, из-за плохого освещения. Все, я вас запомнила. Эй, что вы делаете?
— То же, что и вы, — бросил Дариус.
Одной рукой удерживая Харриет, а другой подняв ее подбородок, он принялся изучать ее лицо.
Харриет подавила желание вырваться, подумав, что он будет только рад этому. К тому же с ним не так просто справиться. Его хватка была крепкой и сильной и свела бы все попытки освободиться на нет. Поэтому она оставалась внешне спокойной, тогда как внутри у нее все кипело.
Хоть бы он перестал улыбаться так, будто что-то в ней и забавляет, и нравится одновременно. Огонь, неожиданно вспыхнувший в его глазах, почти заставил ее резко ответить. Почти. Харриет глубоко вздохнула, пытаясь не дрожать.
Наконец Дариус кивнул и задумчиво произнес:
— Хм. Да, думаю, я смогу вас запомнить. Если постараюсь.
— Нахал! — взорвалась она.
Он отпустил ее:
— Все, вы можете идти.
Дариус шел, не оглядываясь. И так было ясно, что она, задыхаясь от гнева, смотрит ему вслед.
Вернувшись домой, в «Большой маяк», он налил себе выпить и, сев в темноте у окна, задумался, что же беспокоило его весь вечер. Не ее враждебность, к которой он уже привык. И не смех. Что-то другое…
В конце концов Дариус нашел ответ. Харриет говорила о том, как он стоял на берегу, «словно король, ступивший на свои земли». Она увидела в нем лишь надменного и жестокого завоевателя, вступающего в свои владения.
Годами Дариус примерял различные маски: холодности, невозмутимости, коварства, превосходства или обаяния, если это было необходимо. Некоторые передались ему от отца, чье умение манипулировать людьми превзошло всех ныне живущих. Остальные он создал сам.
Только один человек видел истинного Дариуса — любящего, страстного. Двенадцать лет он наслаждался, как ему казалось, счастливым браком, пока его жена не ушла к другому. С тех пор он скрывал эту сторону своей натуры.
Дариус схватил телефон и позвонил бывшей жене в Лондон:
— Мэри?
— Тебе обязательно звонить так поздно? Я уже собиралась спать.
— Я так понимаю, он с тобой?
— Это не твое дело с тех пор, как мы разошлись.