Ни один из влиятельных людей в городе, ставший обладателем этих доколумбовых сокровищ, не признался, что они приобретены у Митчелла. Более того, возможно, именно они стали главными распространителями порочащих его сплетен. Пока он был жив, эти люди давали ему деньги на проведение раскопок и щедро платили за образцы керамики, изделий из кремня, жадеитовые украшения, золото и изумруды. После его смерти они почувствовали себя в опасности и принялись наперебой открещиваться от него.
Они жалели Лили. Несмотря на свои девятнадцать лет, она уже успела завоевать всеобщую симпатию, чего так и не удалось добиться Арлетте со всеми ее вечеринками и Джей Кею со всеми его находками. Лили любила отца так искренне и сильно, что многие богатые хьюстонские папаши могли только мечтать о таком отношении со стороны своих детей.
«Они были настоящими друзьями, — говорили они, — и самим Богом было предназначено, чтобы именно она первая нашла его в то утро».
Когда Зейн читал телеграмму от Лили, у него дрожали руки.
«Зейну Макалистеру. Ювелирный антиквариат и аукционы «Мелтон». Нью-Йорк. Только что умер Дж. К. Приезжай. Люблю. Лили».
Он бросил телеграмму на стол, словно она жгла ему руки.
Неужели великий Митчелл умер? Джей Кей был сама жизнь, больше чем жизнь. Джей Кей был единственным, кроме его отца, кто сумел оценить возможности Зейна. А самое главное, он вовремя сказал Зейну об этом.
Зейн всегда восхищался Джей Кеем. Тот не боялся идти против стихии, против власти, против призраков ушедших эпох. Этот человек шел за своей мечтой. И если уж быть до конца честным, Джей Кей даже немного пугал его. Зейн чувствовал, что не смог бы жить так, хотя он старался убедить Лили в обратном.
Теперь Джей Кей ушел, а Зейн учился быть самим собой. Он старался… Черт возьми! Как же он старался забыть Лили! И все же в лицах других женщин ему виделись ее черты, во сне он слышал ее голос, а иногда по ночам, когда ему становилось особенно одиноко, он слишком живо вспоминал ощущение ее близости.
И вот теперь она звала его. Зейн оглядел свой крошечный офис. Собственно говоря, его трудно было назвать офисом. Так, «место». В «Мелтон» ему выделили «место». Место в одном из старейших в мире салонов ювелирного антиквариата.
Конечно, он должен поехать на похороны, потому что нужен Лили и потому что все еще любит ее. Но Техас больше не его дом. Его дом — Нью-Йорк. И этого не изменить.