Зейн смотрел, как мать оперлась руками о стол, а потом медленно опустилась на стул. Она отпила чай, но даже не улыбнулась ему. Ханна ничего не говорила про вкус чая, как делала всегда раньше. У Зейна защемило сердце от мысли, что она сама умерла в тот день, когда похоронила отца. Горе многолико, он знал это. Но то, что он видел перед собой сейчас, показалось ему самым печальным.
— Мама, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — уныло произнесла она.
— Скучаешь без отца?
— Иногда.
— Мам, ты хорошо ешь? Ты совсем похудела.
— Все в порядке.
— Ты часто выбираешься куда-нибудь? Навещать друзей?
— У меня нет друзей.
Зейн удивленно поднял брови.
— Что ты говоришь, мама! У тебя есть друзья. А к преподобному ты ходила? А церковная община? Как они?
— Я больше не хожу туда, — сказала она, отхлебнув еще чаю. Потом вытерла рот рукой, не обратив внимания на бумажную салфетку, лежавшую под локтем.
Никогда Зейн не видел мать такой. У него создалось впечатление, что она сама себе не принадлежит. Он вдруг страшно испугался.
— Мама, расскажи мне, почему ты туда не ходишь?
— Они сбились с пути истинного.
— Не понимаю. — Он покачал головой.
— Они не слушают Господа, как подобает.
— Как это?
— Они не хотят меня слушать, когда я рассказываю, что сказал мне Господь.
Несмотря на то что Ханна повысила голос и Зейн впервые с момента своего приезда заметил в ней проблеск эмоций, ее глаза оставались странно пустыми. Зейн старался быть осторожным, боясь вывести ее из равновесия.
— А когда Господь говорил с тобой?
— В тот день, когда умер твой отец.
— Ты никогда мне не рассказывала.
— Знаю.
— Какое откровение он тебе послал?
Голова Ханны почти незаметно склонилась вправо. Однако Зейн готов был благодарить Бога, заметив это знакомое с детства движение, характерное для нее в минуты успокоения. Значит, что-то все-таки сохранилось. Он понял, что подталкивает ее в правильном направлении.
— Это было прекрасно, Зейн. Видение, которое Он послал мне. Свет, звуки музыки… Я не видела Его, но знаешь, я ощутила Его присутствие. Я почувствовала себя спокойной и счастливой… Меня окружало тепло. А потом Он ушел. Я ненадолго задремала, а позже услышала Его голос, который сказал мне, что твой отец должен был верить, тогда он остался бы жить. — Внезапно лицо Ханны скорчилось в неприятную гримасу. — Он сказал, что твой отец неудачник. Он потерпел неудачу в жизни, Зейн. Он не верил. А должен был верить, когда приехал в Мехико. Я же говорила тебе, что Тэду обязательно надо было ехать туда. Но ты мне не поверил. Нет! Это ты, ты заставил нас вернуться! Отнял у Тэда его шанс! Ты виноват в его смерти! И Господь накажет тебя, Зейн! Он проклял тебя!