— Все равно. Тогда она получит и золото, которое найдет, и миллион в придачу?
Лили жестом остановила Фрэнка, который уже собирался ответить.
— Нет, мама. Золото достанется колумбийским властям. Возможно, я смогу привезти тебе один самородок или что-нибудь в этом роде. Но я привезу нечто гораздо более ценное. Я верну достоинство своему отцу, а для меня оно стоит миллиона.
Арлетта заскрипела зубами. Пора. Пора.
— Ну, в этом я как раз не уверена. Достоинство. Репутация. Ха! — Вики и Фейт как по команде возмущенно уставились на Арлетту. Но она смотрела только на Фрэнка своим ледяным, оценивающим взглядом. — Вы закончили, Фрэнк?
— Да, за исключением перечня материалов, которые понадобятся Лили для экспедиции, — настороженно ответил он.
— Они ей не понадобятся.
— Что? — Лили ошеломленно обернулась к матери. Глядя в холодные, как гранит, глаза и помрачневшее лицо Арлетты, она содрогнулась от мысли, что перед ней женщина, которая дала ей жизнь. Неужели Арлетта нисколько не любит ее? Ни капельки?
Между тем Арлетта открыла сумочку и достала пачку писем, аккуратно перевязанных желтой лентой.
— Я хочу, чтобы вы взглянули на это, Фрэнк. — Она подала пачку адвокату. — Меня убивает необходимость предать их гласности после стольких лет молчания. Если б вы только знали, сколько бессонных ночей я провела, прежде чем пришла к такому решению. Знаю, что правда причинит боль не только Лили, но и Вики. Мне не хотелось бы их ранить… но совесть…
Она преувеличенно театрально уронила голову. Остальные ошеломленно, не отрываясь смотрели на нее.
— Я хочу, чтобы все знали, что я никогда бы не сделала ничего, порочащего имя Джей Кея. В конце концов он мой муж. Его имя — мое имя. К тому же мне не хотелось, чтобы вы плохо обо мне думали. Но после того как вы узнаете правду, этого не избежать. — Она замолчала и, вытащив из сумочки платок, прижала его к сухим глазам. — Знаю, Лили меня ненавидит. Всегда ненавидела. Вики тоже. Но мне всегда хотелось, чтобы мы жили как одна семья. Однако после того как Фрэнк прочтет это, он, как и вы, поймет, что на самом деле мы никогда не были одной семьей.
Фрэнк вынимал из конвертов письмо за письмом.
— Что это такое? — нетерпеливо спросила Лили.
— Любовные письма. — Фрэнк продолжал читать. Лили пришла в полное замешательство.
— Какое отношение, они, черт возьми, имеют к «золотым рекам» и поездке в Колумбию?
Фрэнк проверил даты на почтовых штемпелях и подписи внизу страниц.
— Кто такой Жак?
— Жак Рабинэ из Луизианы.
— Никогда о нем не слышал.
— Это человек, которого я любила. Он жил в Баиу-Тече, где прошло мое детство. Мне потребовалось немало мужества, чтобы показать вам эти письма. Многие годы я хранила прошлое в секрете. Не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, в какой нищете я росла. — Впервые за весь день она повернулась к Лили, и той показалось, что мать говорит искренне. — Мы росли нищими замарашками, Лили. Ты никогда не знала, что это такое. Когда ты была маленькой, ты не знала отказа ни в чем. А у нас в доме еды для детей — и то постоянно не хватало.