Арлетта понимала, что должна сама позаботиться о себе.
На Рождество в доме редко случалось что-нибудь интересное, и единственным, чем запомнилось это Рождество, стала молитва, тихонько произнесенная Анжеликой перед сном, которую Арлетта случайно подслушала. Анжелика считала, что сестра уже уснула, подошла к закопченному окну и, глядя в зимнее небо, произнесла:
— Боже, если ты есть там наверху, пойми, мне обязательно нужно вырваться отсюда. Если ты заставишь меня остаться, я убью Бобби Джо. Пожалуйста, укажи мне, как выбраться. Я все сделаю, Господи. Только помоги мне выбраться.
Арлетта никогда раньше не слышала, чтобы сестра просила так горячо, даже когда Бобби Джо бил ее. Лежа с полуоткрытыми глазами, Арлетта видела, как сестра залезла в постель, но не пошевельнулась. Эту ночь, как и многие другие ночи потом, Анжелика спала беспокойно, и Арлетта решила, что она не слишком надеется на помощь Господа, полагаясь больше на себя.
Арлетта твердо верила, что у сестры нет от нее никаких секретов. Они обе почти одновременно приняли одно и то же решение, и обе понимали, что им нужно придумать план побега. Весь месяц Арлетта ждала, когда Анжелика наконец подойдет к ней и расскажет о своем плане.
Однажды, почти в конце месяца, незадолго до того как наступила февральская распутица, Анжелика ушла, забрав с собой все деньги, которые должна была поделить с Арлеттой.
Для Арлетты это предательство было как удар ножа в спину. Она доверяла сестре, надеясь, что та позаботится о ней, поможет убежать, но Анжелика думала только о себе.
Из карманов Бобби Джо Арлетте удалось набрать не меньше пяти долларов. И она глупо, по собственной воле отдала их сестре.
В тот день Арлетта научилась не доверять никому, кроме себя. Тем же утром за Бобби Джо пришла полиция. Его арестовали за изготовление и продажу самогона и за ограбление магазина «Беннетс Дженерэл». Бобби Джо протестовал, утверждая, что был пьян и просто пошутил, но двое полицейских, похоже, смотрели на дело иначе.
Арлетта наблюдала, как полицейские схватили отца. Видела ничего не выражавшее лицо матери, смотревшей, как полицейская машина скрылась в голом лесу. Бобби Джо ушел, но след его жизни, мыслей, поведения остался висеть над лачугой.
«Тюрьма, — думала Арлетта. — Отца отправят в тюрьму». И все же своим детским умишком она считала, что отец сбежал.
Сбежал, как Анжелика. А она осталась здесь, в глухих лесах Луизианы. Ее мучил страх, что она никогда не выберется отсюда.