В письмах Зейн часто упоминал о том, что он жаждет вырваться в мир и сколотить себе состояние. Лили не нравилось читать эти места, и она частенько пропускала их, однако постепенно в ее сознание закрались зерна сомнения относительно их с Зейном общего будущего.
«Дорогая Лили!
В последнем номере «Форбс» мне попалась потрясающая статья об огромных потенциальных возможностях рынка старинных драгоценностей. Я заметил, что теперь даже у моего отца самыми лучшими клиентами стали жители Нью-Йорка, а всего год назад это были люди из Далласа и Хьюстона. Хорошо бы съездить туда! А еще лучше — жить там. Как ты думаешь?
В школе у меня все отлично. А вот у папы дела идут неважно. Он выглядит очень усталым. Боюсь, что это не от лечения, а от самого рака.
Я скучаю по тебе. Постараюсь позвонить в субботу вечером, чтобы договориться о «свидании».
Люблю,
Зейн».
Лили ответила, как всегда, предельно искренне.
«Дорогой Зейн!
В этом семестре в школе все идет как-то медленно и кажется мне скучным, потому что я ни о чем не могу думать, кроме намечающейся весной поездки с папой в Мексику. Он организует потрясающую экспедицию. О ней я лучше расскажу тебе по телефону, поскольку описывать все подробно очень долго.
Теперь насчет Нью-Йорка. Меня он немного пугает. А тебя? Об этом городе такое рассказывают… На мой вкус он слишком большой. Но тебе, наверное, там понравится. Я — другое дело. Мне действительно нравятся дикие, заброшенные места. Места, куда человек не ступал сотни, даже тысячи лет. Мне нравится открывать то, чего никто даже не ожидает увидеть. Думаю, у меня это от папы. Я уверена, что, если бы ты поехал с нами на раскопки, тебе бы тоже понравилось. А ты как думаешь?
Я скучаю без тебя, Зейн.
Люблю,
Лили».
Сами того не сознавая, Лили и Зейн старались повлиять друг на друга. Слишком молодые и эгоистичные, они еще не понимали, как соединить свои мечты в одно целое. И ни один из них не мог даже представить, какие ловушки готовила им жизнь.
Поздней осенью Лили уже подготовилась к поездке в Йашчилан, место вблизи границы Мексики с Гватемалой. В специальной литературе появились некоторые новые данные, касающиеся майя и их клинописи. Теперь археологи уже не считали, что майя использовали клинопись только для того, чтобы записать свои мифы и описывать различные механизмы, которыми они пользовались. В конце пятидесятых и в шестидесятых специалист по культуре майя Татьяна Проскурякова совместно с вашингтонским филиалом института Карнеги обнаружила фрагменты клинописи, которые предположительно представляли собой записи о важнейших событиях жизни отдельных людей. При проверке гипотеза подтвердилась.