— Мы идем не в ту сторону, — заметила она через несколько минут.
— В ту.
Она резко остановилась, недоуменно глядя на него.
— Но я не хочу идти к тебе.
— А я хочу, чтобы мы пошли именно туда.
— Я не имею права на личную жизнь, пока не кончится мой контракт с фирмой. В нем сказано, что…
— Никто ни о чем не узнает, — перебил ее Итан.
— Достаточно того, что об этом буду знать я.
Он протянул руку и легонько провел пальцами по плавным линиям ее щеки, носа, губ.
— Как я понимаю, в твоем контракте есть условия, по которым ты должна избегать огласки. Но никто не может запретить тебе вступать в какие-либо отношения с мужчинами. Не волнуйся, я разбираюсь в контрактах и умею быть очень осмотрительным…
И так велика была его власть над ней, что Дорис, как ее это ни тревожило, покорно пошла за ним к усадьбе.
Она скользнула взглядом по его лицу, пытаясь увидеть хоть намек на нежность, но тщетно. Итан был совсем не похож на пылкого влюбленного. Погруженная в свои мысли, она и не заметила, как они оказались у его дома. Этот старинный замок издали был больше похож на руины, но вблизи показался даже уютным.
Все еще испытывая слабость и дурноту, Дорис прошептала:
— Сколько же ему лет?
— Начало постройки относится к тысяча двести сорок первому году, — небрежно ответил он, — но разрешение на сооружение бойниц получено лишь в тысяча двести девяностом.
— Бойниц? Ах, ну да, конечно, — сказала она слабым голосом, и он усмехнулся.
— Но, как видишь, либо их так и не построили, либо они все уже развалились. К дому много раз то что-нибудь пристраивали, то сносили.
Это совершенно другой, незнакомый ей мир, подумала Дорис. Богат ли Итан? Она понятия не имела. Да это было и неважно.
— Как долго тут живет твоя семья?
— Где-то с восемнадцатого века.
Она была уверена, что он знает точную дату. Это тоже часть игры? Никогда не хвастаться? Говорить о таких вещах как бы между прочим?
— Моя семья жила в своем доме семь лет, — заметила Дорис, — но бойниц в нем тоже не было. Правда, нам все равно не дали бы разрешение, даже если бы мы попросили.
Итан остановился, с удивлением посмотрел на нее и усмехнулся. Она хитро улыбнулась ему в ответ.
— Однако я не думаю, чтобы в вашем доме отваливались кровельные желоба, сыпались кирпичи, а старые трубы постоянно протекали!
— Нет, — согласилась Дорис.
— Тебе все еще дурно?
— Немного. Наверное, это просто от страха.
Его глаза зажглись весельем, и он повел ее между деревьев к разбитой дороге, упиравшейся в задний двор усадьбы. Они миновали разрушенную конюшню и заброшенную. Дорис споткнулась о булыжник, искоса взглянула на него, и он ответил ей невозмутимым взглядом.