Послышался печальный собачий вой.
— Собака Баскервилей… — пробормотала девушка и вздрогнула.
Но тут пес радостно залаял, и у нее мелькнула мысль, что все в жизни, наверное, предопределено судьбой. Может быть, еще до рождения ей было предназначено встретить человека по имени Итан Росс, который приведет ее в свой дом и соблазнит.
— Не хмурься.
— Но мне действительно не по себе! — воскликнула она.
Он только улыбнулся в ответ и открыл заднюю дверь, которая оказалась незапертой.
— Красть нечего, — сообщил он коротко, заметив ее недоумение.
Итан прошел мимо горы охотничьих сапог и садового инвентаря, по дороге подняв с пола упавшую куртку, и открыл другую дверь, которая вела в кухню.
— Собаки ничего плохого тебе не сделают.
Дорис остановилась.
— Собаки? И много их у тебя?
— Две. Моя семья на несколько дней уехала.
— Семья?
— Моя мать и ее муж.
— Значит, ты приехал сюда, чтобы присмотреть за собаками?
И соблазнить соседку, прочитала она в его глазах.
Покраснев, Дорис вошла в кухню, и, словно по команде, псы умолкли. Девушка замерла при виде огромной немецкой овчарки и пушистой колли.
— У них виноватый вид, — проговорила она.
— Наверно, спали на диване, — ответил Итан и щелкнул пальцами. Овчарка легла, а колли, извиваясь, поползла вперед, словно выпрашивая, чтобы ее погладили. Дорис хихикнула. Итан бросил на нее оценивающий взгляд, и девушка снова залилась краской.
— Могу предложить тебе чаю без молока и сахара или кофе.
— Твой кофе валяется в кустах, — напомнила Дорис.
— Черт, и вправду…
— Ты никому не одалживаешь молоко и сахар, потому что у тебя нет ни того, ни другого?
— Точно. Мне нужно покормить и выгулять собак. Хочешь есть?
Дорис отрицательно покачала головой.
— А пить?
— Я выпью воды.
Итан кивнул, достал бутылку из холодильника и протянул ей.
— Чувствуй себя как дома. Если хочешь, прими душ. Ванная наверху, первая дверь справа от лестницы.
Остро чувствуя неловкость ситуации, Дорис прошла в великолепный старинный зал с камином. Здесь было очень комфортно, но без намека на показную роскошь. Стоящий в углу телевизор выглядел нелепым анахронизмом на фоне старинной мебели. Огонь в камине, отделенном от комнаты красивой решеткой, почти погас, и девушка положила в него полено, пододвинув его кочергой. На каминной полке, на рояле, на столе, — всюду было множество фотографий. В комнате царил уютный беспорядок. Опустившись на диван, Дорис смотрела на огонь, потягивая воду из стакана. Зачем он сказал ей про душ? Потому что собирался продолжить то, что начал у дровяного сарая? Беги домой, пока не поздно, сказала она себе. Но ведь она хочет его! Так сильно, как никогда раньше. Мечтает почувствовать, как он войдет в нее, — при одной мысли об этом ее бросило в жар. Это не было ни любовью, ни даже симпатией, а только острым, непреодолимым желанием. Влечением.