— Здесь просто чудесно.
— Согласен.
— И все это когда-нибудь станет твоим?
— Разумеется.
— Тогда, я думаю, ты должен жениться на мне. Я бы хотела стать хозяйкой такой усадьбы.
— Правда?
— Ты еще спрашиваешь!
— Но ведь крыша протекает.
— Да что ты!
— И канализацию надо менять, и стены перекрашивать, а зимой мы тут замерзаем, впрочем, и летом тоже…
— А главное, ты вовсе не собираешься жениться, — в тон ему скорбно произнесла Дорис.
— Не собираюсь.
Улыбнувшись, она подошла к нему и обвила его шею руками.
— В таком случае мне лучше оставаться твоей любовницей, правда?
— Правда.
Он нежно поцеловал ее, притянув к себе.
— Зачем ты привез меня сюда?
— Ты знаешь, зачем.
— Да, но ты говорил…
— О других. Но не о тебе. А еще я сказал, что ты должна научиться получать удовольствие. Наслаждаться своим телом, не испытывая при этом угрызений совести. И я помогу тебе в этом. Но сначала мы должны выгулять собак. У меня не было времени сделать это, когда я вернулся из Манчестера.
— Не было времени?
— Да, — его глаза хитро прищурились. — Наверно, я очень спешил увидеть тебя. Соскучился.
— Правда? Приятно слышать.
— Мама убьет меня, если к ее приезду собаки не будут в самой лучшей форме.
— Ты ее боишься?
— Ужасно.
— Где она?
— В Шотландии. Поехала в гости к старой подруге.
— И попросила тебя присмотреть за собачками?
— Ага.
— Очень удобно. Как раз в тот момент, когда я поселилась в коттедже. Это ты уговорил ее уехать именно сейчас?
— Точно.
— И она ничего не заподозрила?
— Моя матушка всегда что-нибудь подозревает.
— О боже! — Опустив свои длинные ресницы, Дорис расплылась в улыбке. — А если бы Моника не предложила мне пожить в коттедже?
— Тогда мы бы остались в Манчестере.
Прижавшись к нему покрепче, она пробормотала:
— Я даже не знаю, как их зовут.
— Кого?
— Собак!
— А-а. Бен и Лютер.
— Лютер — это овчарка?
— Ага.
— В честь Мартина Лютера Кинга?
— Умница.
— Потому что он…
— Прежде всего, конечно, черный, и еще сильный, честный и очень преданный.
— Кто его так назвал?
— Моя мать. Она сказала, что он похож на лидера. Она хотела назвать его Отелло, но Норман категорически отказался орать на весь двор «Отелло, ко мне!»
— Нам действительно необходимо идти прямо сейчас? — вкрадчиво спросила Дорис.
В его глазах заискрилось веселье.
— Я думаю, — протянул он, — какие-нибудь пять минут не сыграют большой роли.
— У меня были планы на подольше, чем пять минут.
— Правда?
— Правда. — Она целовала его до тех пор, пока не стало ясно, что одними поцелуями тут не обойдешься. Почему-то каждый раз рано или поздно они приходили именно к такому выводу. — Задерни занавески, — прошептала Дорис, не отрываясь от его губ.