— Ты права, — медленно проговорил он. — Они также будут недовольны, если твоя кожа обгорит на солнце или обветрится.
— А ты подумал, что я настолько самовлюбленная, что…
— Да. Прости еще раз. Я опять ошибся.
— Опять ошибся? — удивленно повторила Дорис.
Итан улыбнулся ей печальной улыбкой и ласково провел пальцами по ее лицу. Вдруг его рука замерла, а взгляд впился в ее губы.
— Это уже просто нелепо, — посетовал он едва слышно.
— Что? — прошептала она, заранее зная ответ. Их взаимное влечение снова вышло из-под контроля. Дорис тоже почувствовала, что хочет его до головокружения.
— Ты меня бесконечно возбуждаешь, — криво усмехнулся он. — Пойдем, пока нас не арестовали за нарушение общественного порядка.
— Куда?
— В Холл. Мне еще надо кое-что почитать.
Дорис кивнула. Интересно, подумала она, что он имел в виду, когда говорил «почитать»?
Однако Итан действительно собирался поработать. Он придвинул кресло к камину, положил ноги на кофейный столик и уныло уставился в рукопись, лежащую у него на коленях. Собаки уютно свернулись калачиками перед камином, а Дорис пошла на кухню приготовить себе чашку чая.
Увидев забытую на столе газету, она пробежала глазами заголовки и расплакалась. Хотя, собственно, плакать было не о чем — в одной из статей говорилось о том, как маленькая девочка спасла жизнь своей матери.
Однако все, что было связано с детьми, вызывало в ней такой прилив нежности, что горло перехватывало, глаза наполнялись слезами и, совершенно неожиданно для себя, она начинала плакать.
Всхлипывая и роясь в карманах в поисках носового платка, Дорис не услышала, как на кухню вошел Итан.
— В чем дело?
Виновато оглянувшись, она снова всхлипнула и отвернулась. Итан подошел к ней, ласково положил руку на плечо и заглянул в залитое слезами лицо.
— Не надо, он того не стоит.
Продолжая всхлипывать, Дорис посмотрела на него с удивлением.
— У тебя есть носовой платок? — сквозь слезы пробормотала она.
Итан достал из ящика буфета коробку с салфетками и протянул ей. Потом погладил теплой рукой ее плечо и повторил:
— Он не стоит твоих слез, Дорис.
— Кто? — Она подняла покрасневшие глаза на Итана.
— Мерзавец, который преследует тебя.
— О нет, я ревела вовсе не из-за этого! — Она через силу улыбнулась.
— Тогда из-за чего же? — вконец растерялся Итан.
Она показала на газету. Он проглядел статью, потом медленно перевел взгляд на девушку. Смущенная, она отвела глаза.
— Ничего не могу с собой поделать, — словно оправдываясь, начала Дорис. — Со мной всегда так, когда речь заходит о детях. А этой девочке всего четыре года.