Перед ним прошла вереница людей: все родственники Инги Штраух, хозяйки ее прежних квартир, редакторы газет, где печатались статьи Штраух, служащие Министерства авиации и Министерства иностранных дел, тем или иным образом связанные в прошлом с самой Штраух или с Лаубе.
Хабекер присутствовал на допросах Лаубе, принимал участие в пытках, надеясь вырвать у него признание в совместной работе со Штраух.
Два раза допрашивал жениха Штраух доктора Карла Гауфа.
Запросил и перечитал колоссальное количество документов, принадлежавших польской охранке и хранившихся в архивах Берлина.
Встречался с доверенным лицом генерала Шелленберга, штурмбаннфюрером Таубе, и представителем абвера майором Граве.
Вновь допрашивал саму Ингу Штраух, применив на последних допросах методы физического принуждения. Но с места не сдвинулся.
Мать Инги Штраух, пожилая, повергнутая в ужас женщина, только всхлипывала. Хабекер избил ее, чтобы привести в чувство. Фрау Фрида Штраух не сообщила следствию ничего нового: о заграничных делах дочери она не знала. Соседи фрау Штраух подтверждали, что мать и дочь никогда особенно близки не были, даже переписывались редко.
Варшавская приятельница Инги Штраух, бывшая секретарша военно-воздушного атташе полковника-Вольцова фрейлейн Соня Шрейбер, рассказывая о жизни в Польше, хвасталась знакомством со Штраух, бесконечно ссылалась на нее как на лицо, способное подтвердить ее собственное безупречное поведение.
У секретарши подергивался левый глаз. Розовая воспаленная кожа век, дебелая шея, неуверенные движения рук и болтливость выдавали алкоголичку.
Узнав, что Инга Штраух арестована по подозрению в государственной измене, фрейлейн Шрейбер уставилась на Хабекера таким тупым взглядом, что следователю стало тоскливо.
-Не пыталась ли Штраух узнавать у вас сведения секретного порядка? — уныло спросил Хабекер.-фрейлейн Штраух? — пребывая в шоковом состоянии, осведомилась Шрейбер и вдруг идиотски захихикала, стыдливо потупила заплывшие глазки, запинаясь, поведала:
Мы говорили... о женских болезнях... Мы обе... не могли иметь детей...
Она даже покраснела, старая дура! Хабекер выписал ей пропуск на выход, предупредив, что Шрейбер обязана молчать, и облегченно вздохнул, когда дверь закрылась.
Попытка разыскать бывшего военно-воздушного атташе полковника Вольцова привела к появлению на столе Хабекера официального документа, извещавшего, что полковник Вольцов погиб при выполнении служебных обязанностей на Восточном фронте. Походило на то, что полковника ликвидировали партизаны.
Доктор Карл Гауф рассказал о знакомстве с Ингой Штраух точь-в-точь то, что говорила сама арестованная. Поведение Гауфа на допросах, его слезы, жалкие крики при избиении, готовность, с какой он рассказывал следователю, что действительно часто сообщал Инге Штраух служебные новости, наводили на мысль, что Гауф мог оказаться невинной жертвой.