— Врубовая машина!.. — радостно кричит Реш и бегом несется вперед. Его лампочка раскачивается из стороны в сторону, словно фонарь на ветру. Причудливые тени падают на стены, на крепежный лес. Капли воды играют радужными огнями. Мы спешим, стараемся не отстать от Реша.
В темном углу забоя мерцают лампочки. Три человеческие фигуры возятся около машины. Узкое, длинное жало впивается в угольный пласт. Жилистая рука горняка ведет сверла от одном стороны пласта до другой. Затем сверло вынимают, перекидывают — и работа идет немного выше. Так слой за слоем машина отрезает по несколько сот километров угля за раз.
Двое подручных еле успевают отгребать раздробленный уголь. За спинами громоздится целый вал добытого угля. Мы взбираемся на вал, спускаемся к машине. Разговаривать невозможно. Машина глушит. Но машинист на минуту останавливает работу. Черной ладонью он размазывает на лице пот, облизывает губы. На сплошной угольной маске губы становятся кроваво-красными, белые зубы горят жемчугом.
— Скоро во всех забоях машины поставим. Обушки бросим. Разве вручную нарубишь столько? — смеется он. — Стране нашей вдвое больше угля надо думать. — Он обтирает лицо, пускает машину.
Вдруг сверло застревает в угольном теле. Машина дала несколько перебоев. Сверло подалось вперед и погрузло по комель. Рука горняка напружинилась, жилы вздулись, на лбу сгрудились складки. Машинист торопливо закрыл кран, рванул сверло к себе. Все затихло. Реш бросился к стенке, осветил. Из угольной раны тонкой, неуверенной струйкой потекла ржавая вода… Вот она забила сильней… У Реша уже залиты ноги. Напор воды усилился, отскочило несколько антрацитовых осколков, вода хлынула мощным, уверенным потоком.
— Эх, врезались в четвертый уклон!.. С четырнадцатого года стоял затопленным!.. — С горечью бросает машинисту и с помощью подручных оттаскивает машину на угольный вал.
Вода клокочет. Стенки бреши осыпаются. Ржавый поток грозно наступает на нас.
— Топит ведь!.. — неожиданно кричит один из подручных и бежит к штреку. — Топит!.. Топит!.. — Будит он тревожным голосом молчаливый мрак подземелья.
— Где лебедка?!. Где телефон?!. — спрашивает Реш. Он бледен, но старается быть спокойным.
— Телефон, лебедка недалеко!
Звонят телефоны. Штрек внезапно ожил. Из мрака забоев выползали встревоженные углекопы. Лошади сгрудились у лебедки. Может быть, их придется поднимать. Животные трясут головами, прядут ушами, нюхают воздух.
Вода грозным валом катится в штрек. Пока наверх сообщают о несчастье, в штреке уже залит вагонетный путь. Вода поднимается выше.