— Приятного аппетита, — почти одновременно пожелали оба молодых человека, намереваясь меня покинуть.
— Нет, — глухо выдавила я, — нет... Подождите...
Они послушно остановились и повернулись ко мне.
— На стол... Надо на стол... Накройте на столе! — Я справилась с собой и, посмотрев в глаза парню в джинсовой рубахе, улыбнулась. — Я передумала!
— Пожалуйста! — протянул другой, смуглый и крепкий коротыш, немного удивленно, но безо всяких вопросов взялся за дело. Джинсовый ему помогал, вдвоем они быстро расстелили скатерть и принялись сервировать стол.
Я молчала, мучительно придумывая, о чем завести разговор, чтобы только удержать их в комнате. Вернее, удержать лишь одного, джинсового...
— Ловко у вас выходит! — начала я, голос немного сёл,-но все было вполне терпимо, - Редко встретишь мужчину, который мог бы так здорово справляться с этой задачей.
Ребята глянули на меня и заулыбались. Я, воодушевившись, продолжала в том же духе, и вскоре дело пошло на лад: ребята отзывались, их первоначальная скованность
прошла, улыбки стали шире и смелее. Я подошла к столу, выдвинула стул, но не села, лишь оперлась на спинку рукой.
— Ой, а что это у вас? — Я изобразила большую заинтересованность и кивнула на парня в джинсовке. Вести себя активно и чрезмерно шевелиться я опасалась, боясь привлечь внимание Расула, который, я уверена, нас контролирует. — Какая красота!
— Это вы о чем? — не понял он, удивленно разглядывая свою грудь. — Ах, это!
Тут они с приятелем мельком переглянулись, довольно улыбнувшись друг другу. Внутри у меня все похолодело. Стараясь не выглядеть чересчур напряженной, я ждала, что же он мне ответит.
— Да это так... — растягивая слова, парень тронул иконку рукой, — наследство, одним словом.
— И от кого же вам такая красота досталась? Тонкая работа, сразу видно, дорогая вещь!
— Точно, дорогая. Это платина, а тут золото... Ручная работа. Досталось мне в наследство. — Теперь они уже не просто переглянулись, они посмеялись, с удовольствием рассказывая мне о редкой вещице. — От бабки одной...
— Шустрая такая бабка, ужас! — весело добавил второй, наливая в стакан сок из запотевшего хрустального графина.—Да уж!
А я, улыбаясь им, силилась не грохнуться в обморок, поэтому присела и оперлась о стол. Рассказать об этой иконке я могла бы сама и гораздо лучше нынешнего владельца, потому что знала, когда, кто и где ее изготовил и кто ею владел. Пятнадцать миллиметров на двадцать, на платиновой основе с любовью и мастерством выгравирован золотом лик скорбной Богоматери, на обратной стороне два слова: «Возрадуемся Богородице!» В нижнем правом углу — крошечная петелька, отличительный знак мастера. Этим крошечным символом золотых дел мастер из Клина Илья Прокопьевич отмечал каждую свою работу. И эту маленькую иконку заказала ему я, подарив четыре года назад бабе Глаше в день рождения... Только носила она ее на серой суровой нити...