Не спуская взгляда с дерущихся, я слезла с другой стороны кровати, взяла заранее разложенные шорты и футболку и стала одеваться. Найдя на ощупь свои спортивные тапочки, я обулась и затихла, решив дождаться окончания боя в дальнем углу комнаты.
Но драка, казалось, была в самом разгаре. Если не считать разбитого в кровь лица Толяна, оба выглядели неплохо и хотя и снизили темп, но совсем чуть-чуть.
— Ублюдок! — взревел Расул, отправляя несостоявшегося любовника в дальний угол.
Я уж было решила, что на этом все и закончится, но Толян, трубя, словно раненый слон, вскочил и снова бросился на Расула. Они с грохотом сшиблись, охаживая друг друга с похвальным рвением. Летела в стороны поломанная мебель, я только моргала и радовалась, что переговоры проходят не в моей квартире. Тут я заметила в дверях мужиков: узнала Кабана и еще одного, имени которого не слышала. Мелькнул вроде Юрий Данилович, хотя в такой суматохе я могла и ошибаться. Но в комнату никто не совался.
И тут вдруг произошло такое, отчего мужики в дверях охнули, но сделать ничего не успели.
Упав в очередной раз на кровать, Толян, уворачиваясь от удара, схватил попавшуюся под руку бутылку водки и шарахнул ею Расула по голове. Удар пришелся вскользь, Расул схватил его за руку, в которой была бутылка, и грохнул ею край тумбочки. В следующую секунду он навалился на противника, выкрутил ему кисть и резко полоснул по горлу битым клином, который тот все еще судорожно сжимал в своей собственной руке... Вверх ударил красный фонтан, окатив Расула. Я заорала что есть мочи, а мужики, стоявшие в дверях, ввалились в комнату и замерли. Я забилась в угол у шкафа и затряслась. В комнату, громко матерясь, влетел Никола, растолкал столпившихся мужиков и остановился перед трупом.
Через секунду он развернулся и заорал так, что заложило уши:
— Какого... тут столпились? Вон пошли отсюда, быстро! Пошли вон!
Уговаривать никого не пришлось, все вымелись в одно мгновение. Я мечтала к ним присоединиться, но ноги не слушались, да и, пожалуй, идея была не слишком хороша. Попадись я сейчас под горячую руку — буду выглядеть не краше Толяна. Тот хоть и был последней сволочью, но сейчас мне было его жалко.
Расул меж тем достаточно спокойно взглянул на дело рук своих, потом на меня и направился в ванную, оставив на золотой ручке кровавый след. Никола некоторое время разглядывал Толяна, со злостью пнул его ногой и прошипел:
— Козел, твою мать!
Потом он пошарил глазами по спальне, наткнулся на меня, и по спине моей, галопом и обгоняя друг друга, побежали мурашки. До меня сразу дошло, что не последним человеком в этом происшествии он считает и меня.