— Обещай, что, когда ты сама не будешь справляться со своими проблемами, позвонишь мне.
—Обещаю, — серьезно сказала я и пошла вниз по лестнице.
* * *
— И что будем делать? — лежа на софе и дрыгая босыми ногами, спросила Юлька.
— Не знаю, — честно призналась я. — Во-первых, так не бывает, во-вторых, такое все же случилось. Так что здесь есть о чем подумать.
Ты прям-таки читаешь мои мысли. — Подруга всегда любила примазаться к чужой славе. — Подумать есть над чем.
Пока она задумчиво почесывала то свой курносый нос, то затылок, я пыталась честно ответить себе самой на вопрос: почему я ничего не сказала Вадиму? Ведь наверняка это был выход из ситуации, причем самый удобный для меня. Почему? Пришлось вывести саму себя на чистую воду.
— Ты авантюристка, — сказала я вслух и вздохнула.
— Ты тоже интриганка, — эхом отозвалась Юлька, приняв комплимент на свой счет.
Она села, посмотрела на свои пятки и изрекла:
— А может, все-таки подделка?
Подружка, наверное, в сотый раз высыпала камушки на покрывало и уставилась на них, словно ища там ответ.
— Красотища! Смотри, это «маркиза»... Да... А такая огранка называется «капля»... Аль?
Угу! — сказала я, глядя в потолок.
— А все же это-то здесь зачем? — Она вертела в пальцах большую темно-красную фасоль, неизвестно каким боком затесавшуюся среди камешков. — Странно, ты не находишь? Не иначе как злодеи расфасовывали кульки на кухне...
— Алевтина, как ты считаешь, я права?
Я рассеянна покивала головой. Меня сейчас занимало другое.
— Ты знаешь, мне кажется, Рыжий сам не вышел из метро. Я думаю, его вынесли. Обычный человек так не бьет, поверь мне. Это был профи. Такие люди не носятся по пустякам по Московскому метро. Никакие стекляшки этого не стоят.
Она кивнула, поджала губы и задумчиво прошептала:
— Боюсь, ты права.
Мы склонились над камнями. Редко какая женщина остается равнодушной к такому зрелищу, Мы не были исключением. Но когда я увидела, что Юлька начинает примерять камушки то к пальцу, то к уху, всполошилась. Если немедленно не отвлечь Юльку от опасных мыслей, это может завести нас очень далеко.
— У тебя молоко убежало! — вскрикнула я, ясно представляя на месте Юльки фрекен Бок.
И что вы думаете? Юлька с визгом подскочила и, разметав камни по покрывалу, ринулась на кухню. Я поняла, что русской женщине родная плита дороже чужих бриллиантов. Торопливо собрав камешки обратно в мешочек, я сунула его в карман большой игрушечной кенгуру, сидевшей на софе. Как и все, не расставшиеся окончательно с детством люди, Юлька обожала мягкие игрушки.
На пороге комнаты возникла хозяйка: