Но вот на кухне снова появились Алла с Верой Матвевной, оживленно обсуждающие последние события сериала. Вскоре Алла бросила взгляд за окно, потом на часы и качнула головой:
— А время-то! Домой пора!
Она подошла к зеркалу и принялась удрученно разглядывать свой синяк. Выглядел он весьма солидно.
— Придется мне завтра отгул брать! — протянула
расстроенно, вертя головой в разные стороны. — Вот гад! И так денег нет, а тут еще!
Она всплеснула руками и глянула на Герика.
— Пойдем, тете Свете позвоним, ночуй у меня сегодня, Ленька завтра раньше трех не придет.
Герик снова буркнул что-то насчет того, что ее мужу давно пора шею свернуть.
— А ты где работаешь, Алла? — поинтересовалась я.
— Я парикмахер. Да вон наш салон, всего через два дома, очень удобно.
Я кое-что прикинула в голове и предложила:
— Слушай, а меня постричь и покрасить можешь? Я имею в виду здесь, дома? Я тебе заплачу, и день даром не пройдет!
— Да ладно тебе! — смутилась Алла. — Заплачу! Зачем? Я тебя и так постригу!
— Это ты брось! — сурово ответила я. — Что значит «и так»? «И так» ты вон братана малолетнего стриги. А работу оплачивать положено. А то не буду стричься! — добавила я, чтобы окончательно ее запугать.
— Ну, ладно! — Она засмеялась немного смущенно, а братик заявил, восторженно качая головой:
— Ты знаешь, Алевтина, я тебя, наверное, полюбил, вот ей-богу!
Я покачала головой, Алла же гулко шлепнула его по спине:
— Молчи, сопляк! И он туда же!
Договорившись встретиться завтра утром, мы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались.
В этой небольшой двухкомнатной хрущобе я чувствовала себя защищенной. Однако всю свою жизнь не могу я здесь просидеть. Надо что-то придумывать, дорогая. Собиралась ведь Саше позвонить, так нет. Для начала налакалась, а потом весь вечер мальчику глазки строила...
Минут через пятнадцать, закончив с самобичеванием, я пожелала своей хозяйке спокойной ночи и отправилась спать, твердо решив утром во что бы то ни стало найти Сашу.
Уснуть, однако, никак не получалось. Я с кряхтением ворочалась с боку на бок, пыталась считать овец, коров, уток и прочую известную мне домашнюю живность, но все без толку. Устав от бесплодных попыток, я села на кровати, бессмысленно таращась в окно. Припозднившиеся машины изредка высвечивали фарами потолок комнаты и уносились вдаль, неизменно попадая в одну и тут же колдобину на середине дороги. Раздавался характерный дребезжащий звук и громкий всплеск — колдобина была глубока и до краев наполнена водой.
Всю ночь меня опять мучили кошмары. Я подскочила на кровати, судорожно облизывая пересохшие губы, с величайшей радостью осознавая, что бред закончился и что уже утро.