Он не жалел для меня денег, у него их было — куры не клюют. Он мог делать деньги фактически из воздуха. Андрей Дмитриевич родился банкиром, живет банкиром и, я думаю, умрет банкиром. Процесс извлечения денег из пустоты интересовал его больше, чем сами деньги. Но, получив их, он не бросался ими направо и налево. Он их копил. Похвальное качество, но оно занимало у него слишком много времени. И вот года через три после свадьбы я стала замечать, что Андрей Дмитриевич начинает обращаться со мной как хозяин, вернее обладатель. Он стал контролировать мои покупки, критиковал, если я что-то выбирала сама, его мнение всегда оставалось непререкаемым. В ювелирных магазинах,куда он последнее время принялся меня таскать, чтобы я выглядела не хуже жен его друзей, украшения выбирал сам,
обычно самые дорогие. Некоторое время меня это забавляло, потом стало надоедать. Попробовав объясниться с мужем, я услышала, что несу чушь и забиваю голову глупостями. Мне было предложено окончательно бросить работу и ходить в салоны, бассейны, на аэробику, одним словом, посещать кружок кройки и шитья. К тому времени участие мое в существовании галереи, открытой старинным другом моего папы, стало минимальным, потому что Андрею работающая жена не нравилась. Но, поразмышляв, я решила, что не так уж плохо там зарабатывала, карьера моя продвигалась, при определенных обстоятельствах у меня был шанс стать совладелицей галереи, причем шанс неплохой. Мои заработки, конечно, не могли идти ни в какое сравнение с деньгами Андрея Дмитриевича, но на себя мне вполне хватало, а работы я никогда не боялась. И вот настал момент, когда я решила, что спасение утопающих является сугубо личным делом каждого тонущего. Побросав в чемодан вещи, с которыми переехала к мужу, я осталась довольна — старых вещей осталось мало, так что чемоданчик был совсем легкий. Сняв с себя все надоевшие до смерти побрякушки, вытащив остальное изо всех ящичков и коробочек, я сложила их горкой на туалетном столике. Горка получилась очень внушительная.
— Сокровища Али-Бабы! — засмеялась я и с легким сердцем отправилась восвояси.
Трудно передать выражение лица моего муженька, когда я возникла с чемоданом на пороге гостиной на первом этаже, где он обычно читал газеты. Можно было бы пересчитать по пальцам людей, осмеливающихся перечить моему супругу, и я, как правило, в их число не входила. Поэтому Андрей, удивясь безмерно, вытянул брови дугой и поинтересовался:
— Куда это ты собралась?
— Прощай, милый! — сказала я. — Предоставляю тебе полную свободу. Можешь теперь подобрать себе дурочку по вкусу. А я, извини, ухожу.