– Хорошая девочка. Ты правильно сделала, что принесла мне документ сразу. Сегодня я позволю тебе принести в жертву двух юношей. Ты давно меня просила об этом, рада? – Колдунья, взяв девушку за подбородок, подняла ее голову и вгляделась в фиолетовые глаза. – И сегодня ты придешь ко мне вечером, мы с тобой проведем ночь. Это тебе награда за службу.
Девушка затрепетала от радости и уткнулась головой в пол, показав прекрасную обнаженную спину, без намека на какие-то пятна, родинки или уродливые складки кожи.
Даранисса удовлетворенно кивнула – она не терпела уродства возле себя и очень любила красивое. А еще – секс, являющийся одним из способов принести жертву великой богине. А если этот секс еще и сопряжен со смертью – лучшей жертвы богине нет.
Даранисса вскрыла письмо, рассеянно поглаживая девушку по спине, бросила взгляд на текст, и ее лицо исказилось в яростной гримасе. Однако прочитав дальше, магиня успокоилась, и ее губы сложились в легкую полуулыбку – она знала решение.
Караван тащился медленно – грязь, застывшая под морозным ветерком причудливыми надолбами, разрушала колеса повозок не хуже вражеской артиллерии. Кроме того, тракт постепенно превращался в узкую, почти непроезжую заброшенную дорогу.
Панфилов выругался:
– Демоны бы забрали эту грязь, эту страну и этих аштарийцев с викантийцами! Сейчас бы сидел у камина, попивал вино, а тут – тащусь неизвестно куда неизвестно зачем!
– Пап, да ты бы ведь не смог усидеть на месте, все равно бы куда-то убежал и снова бы тащился по тракту. Сидит в тебе этот демон неуспокоенности, вот и толкает тебя в дорогу!
Панфилов хлопнул смеющегося сына по шапке, нахлобучив ее на нос, и тоже засмеялся.
Со стороны можно было подумать, что это два брата – настолько они были похожи между собой, – а разница в их возрасте составляет максимум год-два. Но нет, это были отец и сын, и после операции и модификации тела пожилого купца тот обрел облик, тело и здоровье двадцатилетнего парня.
Этот облик частенько теперь мешал Панфилову – одно дело, когда насчет лошадей и охраны договаривается убеленный сединами купец, обмануть которого не стоит и надеяться, и другое, когда с тобой говорит совершеннейший «лопух», молодой парнишка, обвести которого вокруг пальца святое дело. Впрочем, довольно быстро мошенники убеждались, что себе дороже пытаться надуть несмышленого на вид паренька: как минимум, тебя высмеют, а как максимум – можно получить и по башке. Панфилов никогда не отличался ангельским терпением, а юность, проведенная в трущобах Пазина в банде малолетних преступников, научила его жесткости и прагматичности в подходе к жизни.