Потом был провал! Провал в сознании, провал в ощущениях. Иван плохо помнил, как его поднимали, как извлекали охромевшего Олежку. Сладкий привкус крови во рту…
Придя в себя, парень понял, что полулежит, прислоненный спиной к дереву, и чьи-то опытные пальцы торопливо ощупывают ребра под распахнутым зипуном.
— Везучий ты, паря! — изумленно произнес лекарь, поднимаясь на ноги. — Такую тушу на себя принял — и цел! В рубахе родился.
— Сугроб спас, — деловито пробасил один из подскакавших лесничих. — Снегу этой зимой страсть как много выпало. Он и смягчил тяжесть. Помяло только, ну да это пройдет. На-ко, глотни, сразу полегчает!
Иван сделал несколько глотков чего-то крепкого хмельного и впрямь почувствовал себя лучше. Он с помощью лесничего поднялся на ноги, пошевелил плечами. Глубоко вздохнул.
— Вроде все цело, — радостно подтвердил ратник. — Голова только кружит маленько.
— Отпей еще! Конь-то убег? Ну и ладно, щас другого подведут.
Евдокия одна из своего семейства осталась верхом и на месте. Вторая дочь ускакала к отцу. Боярыня шагом подъехала к уже захмелевшему и слегка обалделому парню, нагнулась и крепко поцеловала Ивана несколько раз:
— За нее! За меня! От Василия отдельное спасибо будет! А это тебе на память. Владей, коли понравится.
Она протянула арбалет и колчан, в котором осталось лишь несколько железных стрел. С насмешкой глянула на перепачканную снегом дочь:
— Что, небеса уже увидала? Учись крепко в седле сидеть. Ты дочь боярина, а не простолюдинка! Эй, коня моей дочери! В этой жизни ничего не надо бояться, Аленка! Все мы под Богом ходим.
Двух лошадей подвели в поводу одновременно. Олежку унесли. Иван уже не столь лихо забрался в седло. Забросил подарок за спину и зарысил вслед за Евдокией и дочерью.
— Можешь ехать домой, Ванюша, — необычно ласково глянула на него боярыня. — Охота закончена, я скажу мужу, что тебя отпустил.
— Если дозволите, останусь. До самого двора. Мне старшой велел с вами до конца быть, приказа ослушаться не смею.
— Тогда охраняй ее одну, — вновь улыбнулась мать и лихо помчалась в ту сторону, где скучилась свита и близкие гости Михаила Тверского.
Парень и девушка переглянулись. Алена подъехала вплотную и, не стесняясь немногочисленных глаз, поцеловала Ивана горячими устами в губы.
— Это обещанное! — едва слышно выдохнула она. — А это — награда!!
Их губы встретились еще раз. Вдруг девушка неожиданно для себя увидела, как на глаза спасителя навернулись две слезинки.
— Больно, Ванечка? Где?
— Пошто я смердом уродился, а ты боярыней?! Люба ты мне, Аленка, ой как люба!! Да только неровня мы, и зря все это! Лучше б я под вепрем тем сгинул! И пошто тебя встретил, такую?!!