Впрочем, американцы большие мастера на провокации. Тот же помощник военного атташе полковник Александр Никифоров, который боролся за Амосова, сам вскоре оказался в подобной ситуации. Он вместе со своим коллегой убыл в поездку по США. Разумеется, с разрешения властей.
Шел третий год пребывания Никифорова в Америке, и он порядком надоел контрразведке: то наладит отношения с генералом из оперативного управления Пентагона, то познакомился с личным врачом президента Эйзенхауэра. Мало того, что познакомился, но пригласил его к себе на квартиру, в гости. И пусть в Белом доме уже сидел другой президент и врач у него был другой, но активность Никифорова утомила контрразведку.
Так вот, не успел Александр Никифорович выехать за пределы Вашингтона, как его объявили персоной нон грата. Но сделали это коварно, если не сказать больше. Никифорову об этом не сообщили. Решили посмотреть на поведение во время поездки, теперь ведь, лишенного дипломатического статуса, его могли ненароком побить, искалечить, оскорбить, да и убить тоже.
Возможно, прочитав эти строки, кто-нибудь улыбнется, мол, куда хватил автор. Что ж, тогда еще один пример из жизни того же полковника Никифорова.
В 1969 году его срочно направили военным атташе в Ливан. Он сменил убывшего в СССР в связи с болезнью жены полковника Ивана Пупышсва. Однако менять пришлось не только атташе. Пятью выстрелами в упор был расстрелян резидент советской военной разведки полковник Александр Хомяков. Никифоров стал атташе и одновременно возглавил резидентуру.
Хомякову, несмотря на чудовищные ранения, удалось выжить. Ливанские врачи сделали все возможное и невозможное, чтобы спасти советского полковника, а через сутки специальным рейсом он был доставлен в Москву.
Так что сомневаться в опасностях, которые подстерегают наших разведчиков, к сожалению, не приходится.
Разумеется, степень опасности бывает разная. Прибыв в Чехословакию в 1969 году на должность военного атташе Советского Союза, генерал-майор Иван Скрипка наслушался разного: угроз, требований вывести оккупационные войска, оскорблений.
Не успел советский генерал вселиться в свою квартиру в Праге, как каждую ночь не умолкал его телефон. Пражане, конечно же не представляясь, звонили, выдвигали свои требования. Приходилось выслушивать. Хотя слушать подобное Ивану Скрипке было ох как нелегко. Ведь он в самые трудные месяцы словацкого восстания находился в рядах восставших, помогал им, имея за плечами богатый фронтовой опыт, руководил отрядами, приходилось, спасал от гибели. Л теперь поди ж ты, оказался оккупантом.