6 августа люди, как обычно, вышли из ворот гетто, но часа через два пришли тревожные новости о том, что произошло, а к десяти утра вернулись первые беглецы, спасшиеся из рабочих колонн. Они рассказали, что колонны в городе были окружены силами СС, литовской и эстонской полицией, которые погнали их к составу, уже поданному к вокзальному перрону.
После обеда в гетто явились беглецы из Порубанека. Путь на работу обошелся без происшествий. Но когда пришли в Порубанек, их окружили полицейские части и эстонцы, погнавшие людей к вагонам. Рабочие отказывались идти. Женщины кинулись на немцев с кулаками. Многие призывали к бегству. Толпа начала удирать. Немцы, которых ярость женщин сначала ошеломила, открыли огонь по бегущим. Десятки были подстрелены на бегу. Многие, даже умирая, призывали из последних сил к побегу. Многим удалось бежать. Схваченных разъяренные немцы загнали прикладами в вагоны.
Тех, кто направился назад в гетто, поджидали у ворот немецкие машины.
В четыре пополудни колонны вернулись в гетто. Среди них не было рабочих главных "эйнгейтов": Порубанека, железной дороги, "баутелагера" и других.
Как только прошел слух об их возвращении, переулки наполнились толпами: люди шпалерами выстроились у ворот, испуганно рассматривая входящих. А когда оказалось, что вернулись лишь немногие, улица огласилась плачем. Одна за другой возвращались группы. Бледные, подавленные, молчаливые люди быстро проходили мимо тесного ряда ожидающих и спешили в свои квартиры. Иногда из рядов выскакивали женщина или ребенок и с радостными восклицаниями бросались к мужу или отцу.
Спустилась ночь, но люди по-прежнему стояли на улицах, еще надеясь на возвращение близких. Но они не вернулись.
Рабочие "баутелагера" тоже не вернулись сегодня.
Иду по Рудницкой мимо седьмого номера. Здесь жили работавшие в Бурбишки и их семьи. Это - их блок, один из самых просторных в гетто дворов. Здесь всегда было шумно и оживленно. Совсем недавно решили посадить цветы. Уже начали копать грядки - замечаю я на ходу. Хотели заставить плодоносить землю гетто. Строили планы на будущее. От мысли об этом хочется кричать. Но там, во дворе, тихо. Женщины, матери, дочери сидят на земле, на ступеньках, на камнях безмолвно-немой плач. Так сидят, когда выполняют "шиву" - поминальный обряд. Так скорбели наши отцы, когда теряли близких. Женщины все здесь, вместе. Наверно, ни одной не осталось в комнате: невозможно вынести все это в одиночку. Так они пытаются защититься от самих себя, - мелькает у меня в уме.
По приблизительному подсчету, сегодня депортировано около двух тысяч человек. В отличие от всех прежних акций, на сей раз это - рабочие.