На заре, держа путь в лес, вильнюсское гетто покинули сорок парней, уроженцев разных городков и местечек.
За две недели ЭФПЕО сколачивает и отправляет в леса пять вооруженных партизанских групп, составленных из провинциальной молодежи. За две недели в леса Нарочи ушло двести человек.
НАПРЯЖЕННОСТЬ В ГЕТТО УСИЛИВАЕТСЯ СО ДНЯ НА день. Отчаяние и надежда сменяют друг друга. Новое наступление Советской Армии (август 1943 года) , ее стремительный рывок на запад, освобождение новых городов, в том числе Харькова, продвижение на север создают в гетто обстановку нетерпеливого ожидания, веры в возможность выжить. Передаваемые из уст в уста сводки Совинформбюро обсуждаются на все лады, вызывают споры доморощенных стратегов о том, с какого именно направления Советская Армия вступит в Вильнюс. По-видимому, с севера, ведь это совершенно ясно:
Полоцк, Великие Луки, Двина - просто рукой подать!
А театр в гетто ставит новый водевиль. По вечерам толпы устремляются на спектакль, осаждают окошко кассы, и узкие переулки гетто оглашаются теперь звуками новой песни, которую на сцене исполняет актер Яша Бергольский. Эту песню распевает все гетто - дети в школе, молодежь на улицах, рабочие на объектах, женщины в очередях, артисты на подмостках. Песня на идиш (Подстрочный перевод: сотни поколений жили, строили и надеялись, пока этот меч не начал рубить и сечь, и нас повели, как скот, под "эйн, цвей, дрей"... Мы позволили гнать себя, как баранов, а у шага ведь совсем другой звук и это совершенно другая песня, когда шагаешь, куда прикажут. Но скоро, братья, вы услышите другой такт, и те, кто сегодня хоронится, зашагают с нами - не в одиночку - под "эйн, цвей, дрей". Улочки гетто покинут и стар и млад, и по-другому зазвучит шаг, потому что будешь знать, зачем шагаешь...).
Организации "Тодт" требуется все больше и больше рабочей силы. Ее "эйнгейты" - ныне самые крупные. Ежедневно в колонны выстраиваются тысячи евреев. Властям гетто приказано сократить число работающих в других "эйнгейтах" и перевести их в организацию "Тодт". До сих пор главным источником рабочей силы были лагеря евреев из провинции. Теперь евреев хватают на улицах и посылают в Порубанек. Работа там - каторжная, побои, издевательства. Из гетто до Порубанека - 7 километров в один конец.
В те дни в гетто стало известно о новом приказе гебитс-комиссара ликвидировать несущественные с военной точки зрения объекты, где используется труд евреев.
Этот приказ вызвал панику.
Начали поговаривать о депортации в рабочие лагеря. Евреи, потерявшие работу на прежних местах, пытаются устроиться в мастерских гетто. Иные надеются отсрочить, насколько это возможно, ликвидацию "эйнгейтов". Заинтересованы в этом и немцы, у которых работают евреи, потому что после ликвидации "эйнгейтов" все надзиратели и надсмотрщики будут отправлены на фронт. Однако гестапо не заинтересовано в отмене приказа. Но пока тысячи евреев еще выходят по утрам на работу.