Открыла глаза, когда шум стал очень сильным и изо всех сил постаралась спрятать торжествующие глаза. По поляне скакали победители, ногами и водой превращавшие собственное имущество в грязное мокрое месиво. Жалко, что таких удачных ночей было мало. Но скорость каравана снизилась заметно, хотя тропа была прекрасной.
Костюмы победителей зияли дырами, их корзины были связаны верёвочками, которые постоянно рвались даже без участия девочки, природа начала помогать ей.
На одной из стоянок она оказалась рядом с очагом из камней, на котором готовилась еда и развлекалась тем, что долго не давала огню разгореться, чем просто взбесила всех торговцев, которые не понимая причин задержки, высекали камнями искры, раздували огонёк и тот внезапно отлетал в сторону и погасал. Самым трудным было не расхохотаться. Победители в рваных штанах пихались и орали друг на друга, после чего плюнули и отдали приготовление еды в руки своих рабов. И огонь сразу разгорелся.
Канчен-Ту охватывал азарт поиска. Однажды в пути, на тёплом, освещенном камне она увидела самку паука, которая вылезла погреться в лучах Сияющего. Большую, лохматую тварь с крестом на спине, размером с яйцо черной птицы и успела закинуть её в корзину впереди идущего победителя. Она не была сильна в биологии и слова такого не знала, но эта гадина была очень опасна для здоровья. А поскольку стояла весна, она не могла долго оставаться одна, уж кто, кто, а девочки в таких делах разбирались и знали, что её запах привлечёт не одного самца.
И это случилось к ночи, когда хозяева, наученные дырявой одеждой, отогнав подальше часового с факелом, захрапели под тёплыми шкурами, а Канчен-Та, полусидя на земле около большого валуна, прикрывавшего её от ветра, со злорадством наблюдала, как тёмные шарики в темноте скользили к своей цели и ждала. Это был её вздох. Вздох победы.
Когда крики всполошили весь лагерь и в темноте началась полная неразбериха, девочка стала одиночными шагами пробираться поближе к мечущимся телам, тем более, что её верёвка позволяла только такое движение.
Острым и напряженным взглядом она отмечала, что двое лежат неподвижно, а в изголовье у них должно быть оружие, еще двое бьют себя изо всех сил и им не до того, что творится вокруг, часовой в испуге таращит глаза и пытается понять, что делать, остальных вообще не видно.
Она села на корточки и стала перебираться к лежащим мелкими перебежками, и в конце концов была награждена двумя кинжалами, которые были припрятаны рядом, с их телами, как и положено. Остальное почти не заняло времени, только сердце бухало от предчувствия свободы, теперь Канчен-Та испугалась, что какой-нибудь пустяк сорвёт её план.