Позже, вспоминая о том дне, Ханна представляла, насколько странным показался бы их разговор любому, кто его услышал, – шлюха из Монтаны наставляет бостонскую аристократку по поводу рождения ребенка. Но тогда, дослушав разъяснения миссис Йорк, Клементина Маккуин встала и поблагодарила ее столь безупречно вежливо, словно Ханна просто дала ей рецепт пирога из сушеных яблок.
Они вышли на улицу, на веранду. Из копировальной рамы появился твердый фиолетовый квадрат, на котором не было видно изображения. Но Клементина снова залезла в темную палатку и когда вынырнула, на фотографии показался образ дочери Сафрони в светло-коричневых тонах, к которым привыкла Ханна. Снимок пах неведомыми химикатами и лаком.
Клементина закрепила фотографию на жесткой открытке с милой цветочной каймой. Она держала снимок в руках, и Ханна смотрела на него через плечо гостьи. Солнечные лучи покрывали изображение позолотой так же, как свет ее собственных воспоминаний.
– Она была красивой маленькой девочкой, – вздохнула Клементина.
– Да, да, была… – Лицо ее собственного ребенка, дорогое маленькое личико, представляло собой лишь размытый образ в ее сознании, но она отчетливо помнила его запах, детский запах молока, талька и мягкой влажной плоти. – Думаю, теперь Сафрони позволит нам похоронить бедняжку.
Обе женщины подняли глаза, услышав стук колес по дороге. Муж Клементины подъехал на повозке к главным воротам. Обернул поводья вокруг рукоятки тормоза, спрыгнул, открыл ворота и направился к ним длинными целенаправленными шагами.
Ханна наблюдала за идущим, думая, что ошибалась насчет него. Гас Маккуин мог быть упрямым, но, во всяком случае, действовал в согласии с рассудком. Он дал жене достаточно времени для того, чтобы сделать фотографию, прежде чем приехал за ней.
Держа руки на бедрах, Маккуин остановился у подножия лестницы и поднял глаза на женщин. На его лице отражалась злость, но там также было еще что-то, заметила Ханна. Возможно, неуверенность. Пробуждающееся понимание того, что его молодая жена оказалась совсем не такой послушной и покорной, какой он, возможно, ожидал ее видеть.
– Готова ехать домой, малышка? – спросил он.
Клементина посмотрела на него. Если она и боялась своего мужа, то не показала этого.
– Да, мистер Маккуин, я готова.
Гас не помог жене собрать фотоаппарат и все остальное. Он вернулся в повозку и ждал ее там, будто избегал опасности быть волей-неволей затянутым в пасть греха, на лишнюю минуту задержавшись у бывшего публичного дома.
– Я больше вас не побеспокою, – сказала Ханна гостье, когда та собралась. – Ваш Гас прав. Вас не должны видеть рядом с такими как я.