– Ханна!
Клементина с Эрлан опустились на колени по обе стороны от подруги. Китаянка подняла и погладила ее ладонь.
– Думаю, она всего лишь упала в обморок.
– Принесу немного уксусной воды, – дернулась Клементина, но Ханна уже зашевелилась.
Ее веки задрожали и открылись. Лицо выразило изумление.
– Думаю, этот дым внезапно вызвал у меня дурноту, – прохрипела Ханна. Она осторожно села, прижав трясущуюся руку к животу. – Боже, как меня мутит.
* * * * *
Скрестив ноги, Клементина сидела на грязном дворе рядом с тихо мычащим теленком, который родилсясовсем недавно, и от него все еще шел пар.
Корова облизывала своего малыша, чем способна заниматься часами, пока тот не встанет на ноги, чтобы впервые ощутить вкус материнского молока. Клементина испытывала радостное удовольствие, просто сидя и глядя, как в теленке просыпается жизненная сила.
Грязь, в которую опустилась Клементина, была холодной и вязкой. Во дворе витал запах крови и навоза. Улыбнувшись, миссис Маккуин потянулась и погладила белую морду коровы.
– Ты хорошо справилась, дорогая. Просто отлично.
Мать-корова лизала новорожденного, фыркала и моргала длинными белыми ресницами.
С безумным кудахтаньем по двору с шумом пронесся степной тетерев. Это не помешало родительнице и дальше облизывать детеныша, но Клементина подняла глаза и увидела скачущего через сенокосный луг Рафферти.
Все трое суток со дня приезда Зак в основном держался особняком, приноравливаясь к прежнему образу жизни. Миссис Маккуин знала, что деверь объехал все ранчо, словно должен был собственными глазами убедиться, как она тут справлялась. И Клементину порядком злило, что Рафферти ее оценивает.
А еще ее беспокоили мысли, что он подсчитывает общую стоимость ранчо, намереваясь продать свою половину. Возможно, какому-нибудь восточному синдикату или английскому баронету, ищущему приключений на Диком Западе.
Рафферти остановился рядом с ней и спрыгнул с седла. Клементина поднялась с земли, стряхивая с юбки грязь. Мгновение они просто смотрели друг на друга, ничего не говоря.
Теленок, будто дожидался прибытия Зака, шатаясь, поднялся на крошечные копыта, мумукнул и пихнул мать головой в красный живот. Довольная собой корова вскинула голову и низко замычала.
– Интересно, что заставило ее убраться с пастбища и прийти телиться во двор, – обронил Рафферти.
Клементина опустила глаза на тонконогого новорожденного, энергично сосущего материнское молоко.
– Наверное, двор показался ей самым безопасным местом для рождения малыша.
– Он с виду совсем кроха. Да и большая часть остальных детенышей, которых я видел сегодня на пастбище, выглядят плохо.